Нельзя также не упомянуть события 8–9 ноября 1975 года в порту Риги и в акватории Балтийского моря, связанные с захватом и попыткой угона военного судна ВМФ СССР «Сторожевой» в Швецию капитаном 3-го ранга Валерием Саблиным и его помощником матросом Александром Шеиным. В современных учебниках истории Саблин представлен этаким героем-тираноборцем, поднявшим восстание против существующего режима и намеревавшимся вывести корабль из Риги в Ленинград, дабы обратиться к руководству страны с воззванием против «царящих в обществе казнокрадства и демагогии, показухи и лжи». Однако, говорится там далее, поднятые в воздух бомбардировщики остановили корабль, и Саблин был расстрелян за «измену Родине». Однако данная версия является, на наш взгляд, самой настоящей исторической мистификацией, поскольку совершенно не подтверждается реальными обстоятельствами дела. И не случайно Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации, вновь рассмотрев в 1994 году дело Саблина и Шеина, признала обоих виновными в совершении воинских преступлений и пришла к заключению, что указанные лица реабилитации не подлежат.
В современных учебниках истории можно также прочитать и о бывшем капитане Пятого управления КГБ Викторе Орехове, который «самоотверженно помогал советским диссидентам». Однако будем называть вещи своими именами. Мало того что в 1977–1978 годах Орехов предупреждал диссидентов об обысках и арестах, передавая им служебную информацию (что, понятно, является воинским преступлением), так он еще и предлагал себя на роль исполнителя или организатора террористических актов в Москве! Весьма показательно, что 25 августа 1978 года Орехов был арестован только после того, как контрразведке стало известно, что уже запланирована его встреча с сотрудником спецслужб «одной иностранной державы», специально приехавшим в нашу страну.
Важным событием не только международной, но и внутриполитической жизни СССР стал ввод советских войск и войск стран Организации Варшавского договора в Чехословакию 22 августа 1968 года.
Однако исторической правды следует отметить, что Ю. В. Андропов не входил в узкий круг из пяти членов Политбюро ЦК КПСС — Л. И. Брежнев, А. Н. Косыгин, Н. В. Подгорный, М. А. Суслов и П. Е. Шелест, — которые принимали самые важные решения в ходе развивавшегося в Чехословакии политического кризиса. Хотя информация КГБ, естественно, и играла определенную роль в выработке решения по данному вопросу. Поскольку социалистические страны, ограничиваясь сотрудничеством посредством официальных представительств национальных спецслужб, не вели разведывательной работы друг против друга, для сбора информации о положении в Чехословакии КГБ направил туда около тридцати разведчиков-нелегалов, преимущественно из западноевропейских государств.
Непосредственно в Праге руководство операциями Особых отделов осуществляли заместитель председателя Г. К. Цинёв и начальник Третьего управления КГБ В. В. Федорчук.
Обстановка в те дни была столь напряженной, что и в Москве не только председатель, но и многие другие руководящие работники КГБ даже ночевали в служебных кабинетах.
Автору этой книги неоднократно приходилось знакомиться с материалами о предпосылках возникновения кризисных ситуаций в различных государствах, не исключая и Советский Союз. При этом нередко в официальных — как открытых, так и закрытых секретных документах — назывались причины и условия возникновения и вызревания конфликтов. Не составляли исключения в этом плане и события 1956 года в Венгрии, 1968 года в Чехословакии, 1970 и 1980 годов в Польше.
О внешних объективных и субъективных причинах, факторах и предпосылках возникновения кризисов мы еще поговорим подробнее далее. Что же касается внутренних субъективных причин, то к числу их, как правило, относились: ослабление и извращение воспитательной и разъяснительной работы правящих социалистических или коммунистических партий, отступления от провозглашаемых демократических принципов и норм государственного управления, авторитарные стиль и методы руководства, просчеты и ошибки в кадровой политике, недостатки и ошибки в управлении социалистической экономикой.
Причем все эти предпосылки с 1957 по 1990 год оставались практически неизменными, что, на наш взгляд, свидетельствует о явном нежелании руководства и политической элиты социалистических государств извлекать уроки из истории, учиться на ошибках, как своих собственных, так и чужих.
Позднее столь информированный исследователь, как Ф. Д. Бобков, бывший первый заместитель председателя КГБ СССР, так напишет об этом явлении: «Лидеры упивались или наслаждались властью, отбрасывая всю информацию об угрозах извне, о процессах в стране, могущих посеять недоверие к властям, нарушить стабильность в государстве. Не только руководители государства были поражены вирусом „непобедимости“. Болезнь поразила общество»
[20].
Разумеется, об этих трагических и мучительных уроках нашего недавнего прошлого следует знать и помнить. Однако все перечисленные выше обстоятельства, внутренние субъективные причины поражения социализма на современном этапе вряд ли могут быть поставлены в вину социалистической теории и идеологии. Ибо они знаменуют собой именно разрыв с основными постулатами теории научного коммунизма.
Можно уверенно констатировать, что реальному социализму XX века не удалось решить главнейшую из провозглашаемых им задач — создать, сформировать новый исторический тип гармонически и всесторонне развитой личности. Хотя относительно короткий исторический период проведения этого эксперимента (всего лишь около сорока лет: с середины 1940-х до конца 1980-х годов) не дает еще однозначного отрицательного ответа на вопрос о принципиальной выполнимости данной задачи.
Но вернемся во времена Андропова. На годы пребывания его на посту председателя КГБ СССР также приходится начало политики детанта — ослабления напряженности, или разрядки в международных отношениях. Начало ей положило письмо советского министра иностранных дел Громыко Генеральному секретарю ООН с проектом «Обращения ко всем государствам мира» по вопросу укрепления международной безопасности от 19 сентября 1969 года.
В продолжение этой инициативы советского правительства 17 ноября 1969 года в Хельсинки начались советско-американские переговоры об ограничении стратегических ядерных вооружений.
Чекисты под руководством Андропова не только обеспечивали безопасность переговоров, но и готовили для рассмотрения и утверждения Политбюро ЦК КПСС экспертные предложения и заключения.
Новый импульс процессу переговоров дал в мае 1972 года первый визит в Москву президента США Ричарда Никсона, в ходе которого были подписаны «Основы взаимоотношений между СССР и США», ряд других соглашений, в том числе — об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО).
Активизация двусторонних советско-американских, советско-западногерманских переговоров и контактов привела в конечном итоге к кардинальному изменению международных отношений, выразившемуся в подписании 1 августа 1975 года в Хельсинки Заключительного акта совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
