«Да-да, конечно! – Я ухмыляюсь в ответ и замечаю, что солнце выходит из-за облаков. – Я вставлю это в рамку и повешу над кроватью! Пока-пока и спасибо!»
Проходит четыре года, в течение которых я то и дело вспоминаю этот прекрасный день. Однако вскоре после моей свадьбы мне приходит письмо из налоговой службы:
«Уважаемый господин Мёллер,
после вашего бракосочетания с госпожой Сарой Зильберштайн мы хотели бы установить ваш общий налоговый идентификатор. Для этого нам необходимо свидетельство о вашем освобождении от церковного налога. Обратите внимание, что это освобождение вы должны доказать официально
подтвержденным заявлением о вашем выходе из церкви, так как иначе мы будем вынуждены получить от вас полную сумму требуемого церковного налога, который вам придется оплатить задним числом».
Что-что?! Да ведь мне для этого нужен тот самый документ! Но где же он? Я отчаянно роюсь в памяти, но я редко могу вспомнить, куда деваются документы. А может, я должен был повесить его над кроватью?! Нет, все бесполезно, надо искать!
«Что ты тут устроил? – Сара, войдя в нашу спальню, упирает руки в бедра и смотрит на меня с раскрытым ртом. – Ты совсем рехнулся?»
«Не совсем!» – С проклятьями я сбрасываю с полки на пол папку Leitz и хватаю следующую.
«В данный момент я просто пытаюсь сэкономить нам очень много денег».
«Перепутывая все наши документы?»
«Перепутывая? – Я не могу не расхохотаться, встав на матрасе посреди всех этих тонких и толстых папок Leitz, фрагментов налоговых деклараций, старых регистрационных свидетельств, квитанций на такси, приглашений в гости и на дни рожденья, раскиданных на кровати, письменном столе, комоде, другом письменном столе и по всему полу. – Да тут нечего уже перепутывать, – раздраженно говорю я, – и в этом-то вся проблема!» «Да не кричи же так!»
«А я вовсе и не кричу! – кричу я на нее, потом делаю глубокий вдох. – Итак, что я тут делаю, по-твоему?»
Сара осторожно садится на кровать между моими зачетками от 2003 до 2008 гг. и моим дипломом и хватает меня за руку: «Через полчаса нам нужно идти забирать Клару. Так что если ты хочешь, чтобы я помогла тебе в поисках, сядь, пожалуйста, и объясни мне спокойно, чем ты тут занимаешься!»
«Я кое-что ищу», – говорю я, собирая эти неотсортированные бумаги дурацкого формата и засовывая их в корзину для бумажного мусора.
«Ах, нет! – моя жена терпеливо ждет, пока я снова взгляну на нее. – Скажи мне – что?»
«Свидетельство о моем уходе из церкви».
«Свидетельство о твоем уходе из церкви?»
«Да, именно – об уходе из…»
«Зачем оно тебе?»
«Зачем? – Я указываю на пустую стену. – Я хочу вставить его в рамку и повесить над кроватью, так как невероятно горжусь тем, что вышел из организации, в которую никогда не вступал».
«В самом деле?» «Да нет! – говорю я опять громко. – Понимаешь, это понадобилось налоговой службе! С прошлой субботы, подружка, мы с тобой – партнеры не только по жизни, но и по финансам!»
«Да ну – ты платил церковный налог?! – Сара хохочет. – Ну, ты самый настоящий атеист! И как давно ты им стал?»
«Может, я теперь договорю?»
«Как давно?! – Сара видит по моей физиономии, что попала в больное место. – Ну ладно! – говорит она и с усмешкой откидывается назад. – Малыш, да ты рассержен!»
«Да, и охотно объясню тебе почему – если ты мне позволишь!»
«Давай!»
«Спасибо, – прокашлявшись, я объясняю: – Сегодня утром я узнал весьма пикантную деталь о налоговых законах “Божьей республики Германия”. И поскольку наше бракосочетание в худшем случае потребует огромной дополнительной оплаты, я бы хотел знать…»
«Сколько?» – Сара смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
«Пока неясно, стоит ли нам вообще платить! – Я роюсь в нескольких документах, но не могу найти нужного. – Но я должен выяснить у них все, что связано с церковным налогом».
«О’кей! – Сара поняла наконец всю серьезность положения. Она смотрит на часы. – Ты успеешь составить ответ за… 27 минут?»
Ну-ка, посмотрим: если родители, имеющие германское гражданство, решаются окрестить своего ребенка в евангелическую или католическую веру, то за этим следует целая вереница событий – но для начала им, конечно, требуется церковь. Как и мои родители, многие люди, которые принимают такое решение за своего ребенка, вероятно, уже являются членами церкви, поэтому они знают, где найти конкретный храм с приходом, пастором, святой водой и т. п.
Как все христианские мессы, месса с крещением проходит по определенному обряду, состоящему из четырех частей, причем третья часть содержит собственно ритуал крещения: родители и крестные подносят или подводят дитя к крестильной купели. Там тот (или та), кто ведет церемонию, произносит текст, который, похоже, столь важен, что его нужно повторить еще дважды – но только с уверенностью, а то Всеведущий может и не расслышать. А в момент произнесения этого текста осуществляется главная часть ритуала: лоб крещаемого ребенка окропляется святой водой, а в христианской мифологии этому акту приписывается четкая функция: он должен привести к изгнанию бесов, которые поселяются в каждом ребенке с момента рождения. Ведь это, в самом деле, составная часть христианского образа человека: все люди приходят в мир как грешники, и только этот экзорцизм выгоняет злых духов, тем самым запечатлевая союз с добрым духом, с Богом.
А поскольку крещение было придумано только Иоанном Крестителем в Новом Завете, оно запечатлевает союз человека с обновленной версией христианской всемогущей фантазии: славный Бог, прощающий, хотя и единственный, кто вообще существует, который смастерил все и который в облике своего Сына умер за наши грехи, но к тому же еще и любящий, больше того – любимый, милый Бог — как всегда называла Его моя мать – еще до того, как возник скандал о сексуальных злоупотреблениях священников. И этот милый Бог – настолько точная противоположность нарциссическому, мстительному и ревнивому, свирепому, громовому, убивающему людей, как скотину, и вырезающему целые народы, короче: совершенно параноидальному Богу Ветхого Завета, о котором сегодня, к счастью, едва ли кто-то еще хочет что-нибудь знать. Но в этом принятии в христианскую религиозно-налоговую общину важен и еще один пункт – святая вода, производство которой в рамках христианской мифологии представляет собой исключительно сложный процесс – он оптимизировался в течение веков и может осуществляться только высококвалифицированными христианскими специалистами. Для него важны как минимум три ингредиента: освященная соль, обычная вода и магическое ремесло священника, которое христиане называют «благословением».
