– У нас двое больных парней, – сказал Дальгард. Он начал рассказывать, что случилось. Он не смог сдержаться и заплакал. Пытаясь взять себя в руки, он сказал:
– Я рекомендую всю операцию закрыть и передать армии. Эта проклятая болезнь у нас с октября, не было ни одной жертвы, и вдруг у нас заболели два человека, один уже в больнице, другой скоро там окажется. Я думал, что, если бы существовал реальный риск для людей, мы бы уже что-то увидели. Мы слишком долго играли с огнем.
Генеральный директор посочувствовал Дальгарду и согласился с ним, что обезьянник должен быть эвакуирован и закрыт. Затем, сдерживая слезы, Дальгард поспешил в свой кабинет, где его уже ждала группа чиновников из CDC. Он чувствовал, что давление никогда не ослабнет. Сотрудники CDC прибыли в «Хэзлтон», чтобы пронаблюдать за всеми сотрудниками «Хэзлтона», подвергшимися воздействию вируса. Дальгард рассказал им о том, что только что произошло в обезьяннике, о человеке, которого вырвало. Он сказал:
– Я рекомендовал эвакуировать объект. Я считаю, что здание и обезьян следует передать людям из USAMRIID, у которых есть оборудование и персонал, чтобы безопасно справиться с ситуацией.
Люди из CDC слушали и не возражали.
Затем встал вопрос, что делать с Милтоном Франтигом, который все еще лежал на кушетке, подчиняясь приказу Дальгарда не двигаться. Поскольку CDC отвечал за человеческие аспекты вспышки, то он отвечал и за Франтига, и CDC хотел, чтобы его доставили в больницу Фэрфакс внутри Вашингтонской кольцевой дороги.
Было уже 9:20 утра. Дальгард сидел у себя в кабинете и из кожи вон лез, пытаясь справиться с кризисом по телефону. Он позвонил Си Джею Питерсу в Форт-Детрик и сказал, что у него заболел смотритель обезьян. Сухим, спокойным голосом, теперь уже без малейшего намека на недавние слезы, он сказал Питерсу:
– У вас есть разрешение считать, что объект и все животные находятся в ведении USAMRIID.
Полковник Си Джей Питерс с некоторым недоверием отнесся к фразе «ответственность USAMRIID”. Это подразумевало, что если что-то пойдет не так и погибнут люди, то армию могут привлечь к ответственности и на нее могут подать в суд. Он хотел взять здание под свой контроль и очистить его, но не хотел судебных исков. Поэтому он сказал Дальгарду, что безопасность его людей и безопасность широкой публики для него – задача первостепенной важности, но что он должен прояснить это со своим командованием. Он сказал, что вернется к Дальгарду как можно скорее.
Потом они поговорили о больном, и Си Джей узнал, что его везут в больницу Фэрфакса. Это его очень встревожило. Он чувствовал, что следует предположить, что этот парень заразился лихорадкой Эбола – и его действительно хотят привезти в общественную больницу? Посмотрите, что Эбола сделала в больницах Африки. Си Джей считал, что этому человеку самое место в больнице Института.
Закончив разговор с Дальгардом, Си Джей Питерс позвонил Джо Маккормику, отвечавшему за работу CDC, чтобы попробовать убедить его передать больного армии. Он сказал Маккормику что-то вроде:
– Я знаю, что вы думаете, будто хирургическая маска и халат – это все, что нужно, чтобы справиться с больным Эболой, но я думаю, что вам нужен более высокий уровень сдерживания.
И он предложил забрать больного в армейской машине скорой помощи – поместить его в армейский биоконтейнер – и отвезти его в армейские помещения в Институте. Отправить его в армейскую больницу.
Питерс вспоминает, что Маккормик сказал ему что-то вроде:
– Парень нужен мне в больнице Фэрфакса.
– Хорошо, я считаю так, а вы, Джо, считаете этак, и мы не согласны друг с другом. Тем не менее: что будет с медицинским персоналом в больнице Фэрфакс или с вами, Джо, если вирус Эбола попадет в эту больницу?
Маккормик не отступал от своего решения: он был лицом к лицу с Эболой в Африке, и он не заболел. Несколько дней он работал в грязной хижине, измазанной кровью от лихорадки Эбола, стоя на коленях среди людей, которые падали и истекали кровью. Чтобы справиться с Эболой, скафандр не нужен. Квалифицированные медсестры в хорошей больнице могут с ней справиться. Парень направлялся в больницу Фэрфакса. Питерс, несмотря на сильную неприязнь к Маккормику, восхищался им за то, что он принимает жесткие решения в очень сложной ситуации.
К этому моменту к обезьяннику прибыл фургон телевизионных новостей с четвертого канала в Вашингтоне. Рабочие смотрели сквозь занавески на фургон, и когда репортер подошел к двери и нажал кнопку звонка, никто не ответил. Дальгард дал им понять, что никто не должен разговаривать с прессой. Как раз в этот момент приехала скорая помощь из больницы Фэрфакс, чтобы забрать Франтига. Четвертый канал не мог выбрать времени лучше. Команда журналистов включила лампы и начала снимать происходящее. Дверь обезьянника распахнулась, и из нее, спотыкаясь, вышел Милтон Франтиг, все еще одетый в защитный комбинезон и выглядевший смущенным. Он подошел к машине скорой помощи, медики открыли задние дверцы машины, и Франтиг сам забрался в нее и лег на каталку. Они захлопнули дверцы и улетели, а Четвертый канал последовал за ними. Через несколько минут скорая помощь и журналисты въехали в больницу Фэрфакса. Франтига поместили в изолятор, куда входили только врачи и медсестры в резиновых перчатках, халатах и хирургических масках. Он сказал, что чувствует себя лучше. Он молился Господу и немного смотрел телевизор.
Ситуация в обезьяннике стала невыносимой для оставшихся рабочих. Они видели людей в скафандрах, они видели, как их коллега блевал на траву, они видели, как Четвертый канал преследовал машину скорой помощи. Они покинули здание в большой спешке, заперев его за собой.
В здании были 450 обезьян, и их крики и улюлюканье раздавались в пустых коридорах. Было одиннадцать часов утра. Налетел и закончился снежный шквал. Становилось все холоднее. В обезьяннике вентиляционное оборудование вышло из строя окончательно. Температура воздуха в здании поднялась выше 35 градусов, и помещение стало душным, пахучим, наполненным криками обезьян. Животные проголодались, потому что их не накормили утренним печеньем. Тут и там, в комнатах по всему зданию, некоторые животные смотрели остекленевшими глазами на маскоподобных мордах, и у некоторых из них из отверстий текла кровь, падая на металлические поддоны под клетками… кап, кап, кап.
Понедельник, 10:30
91-танго
Дэн Дальгард чувствовал, что теряет контроль над происходящим. Он созвонился со всеми старшими менеджерами своей компании и проинформировал их о ситуации – двое сотрудников больны, и у одного из них, возможно, Эбола – и сообщил менеджерам, что предложил передать обезьянник армии. Они одобрили его действия, но заявили, что хотят, чтобы устное соглашение с армией было оформлено в письменном виде. Кроме того, они хотели, чтобы армия согласилась взять на себя юридическую ответственность за здание.
Затем Дальгард позвонил Си Джею Питерсу и попросил, чтобы армия взяла на себя ответственность за любую ситуацию, которая возникнет после того, как армия возьмет ситуацию в свои руки. Си Джей категорически отверг это предложение. Он видел необходимость в ясности, скорости и отсутствии адвокатов. Он чувствовал, что вспышка достигла такого размаха, что необходимо было принять решение. Дальгард согласился отправить ему по факсу простое письмо о передаче обезьян армии. Они немного поговорили, и Си Джей отнес письмо в кабинет генерала Филипа Расселла. Они с генералом внимательно изучили письмо, но не пожелали показать его ни одному армейскому адвокату. Рассел сказал:
