– «Мы»?! «Купили»?! Да мы прямо сейчас, прямо здесь приобрели лучший мир! Для всех! И всего-то за… – тут Марк осекся. – Да ладно, не важно!
– А это… это существо, оно еще вернется, да?
– Конечно, вернется. Сейчас Зодчий ушел в одно условленное место, где будет ждать, когда мы будем готовы, потом вернется. Он еще спросит и за плату, и за прочие вещи. Но самое главное – у нас получилось!
– «Готовы»? Это как?
– Боюсь, тебе не понравится, – ответил Марк. При этом глаза его резко погрустнели.
– Почему?
– Ты поймешь, – сказал он уже намного тише, чем раньше. – Просто я хочу, чтобы ты знала… Я… я бы не хотел, чтобы так все закончилось. Просто так надо, понимаешь?
– Что «надо»? – не поняла девочка. Она и так уже успела тысячу раз испугаться, а тут священник еще подкидывал дров в пламя охватившего ее ужаса.
– Так надо, чтобы очистить этот испорченный насквозь мир. И вот… да-а, вот и мне под старость лет придется измараться в грязи, чтоб сделать его лучше… ты понимаешь, какая это ответственность? И какая боль?
Девочка не понимала, о чем он толкует.
– Боль? Разве будет кому-то больно? – спросила Лера. Она оглянулась – вдруг страшное существо вернулось и священник имеет в виду возможное нападение монстра. Но Зодчего не было видно.
– Да, будет! Ты уж прости меня! – выдохнул Марк.
– За что?
– За это! – ответил священник и наотмашь ударил Леру по лицу. Мир закружился в танце, но она не умела танцевать. Ни капельки! «Это очень-очень плохо!» – успела подумать Лера перед тем, как картинка перед глазами померкла.
2
– Лера-а! – Я бросился из укрытия к тому месту, где замер Марк Баюнов. Клим пытался остановить, но не успел.
– Нет, рано-о… Че-е-ерт! – заскрипел зубами парень, но ничего поделать не мог – я уже мчался с гребня в ложбину. Марк стоял возле деревянной избушки и неподвижно смотрел на девочку, которую только что ударил. Его веки дрожали. Он будто бы сожалел о том, что сделал. Эта мысль мелькнула у меня в голове, прежде чем я сбил его с ног.
– Боже-е! – успел выдохнуть священник.
Я опрокинул его на спину, намереваясь выдавить глаза. Как когда-то Борову.
Мы упали в снег, покатились по склону в сторону избушки.
Но Клим успел нас догнать, заорал над ухом:
– Не-е-ет! Не надо!
Парень уже знал, что я не оставлю священника в живых. Ломота в суставах уже началась. Еще чуть-чуть – и начнется процесс превращения в монстра. И тогда меня точно не остановить – от Марка останется только груда костей и мяса. Суповой набор.
– Нет! – рявкнул Клим и обрушил приклад мне на голову.
Я охнул и откатился. Снова бросился к Марку, но Клим встал между нами. Наставил на меня ствол.
– Я. Сказал. «Нет!» – отчеканил он.
Марк пытался подняться, но ноги подгибались. Он завалился обратно в снег. Из растерзанной щеки текла кровь. Священник пытался остановить ее рукой, но это было бесполезно – кровь текла сквозь пальцы. На белоснежном снегу она смотрелась чудным, неземным орнаментом – практически произведение искусства.
– Дай мне его убить, – зарычал я. – Я должен это сделать. Должен покончить с ним, пока эта тварь…
А вот что дальше? Я ведь даже не знал, в чем цель преподобного. Зачем он выкрал мою дочь?
– Нет – значит нет. Он мне нужен живым! – ответил Клим.
Вот оно что! Это и был тот самый мотив, из-за которого парень следовал повсюду со мной. Шел и в огонь, и в воду, только до медных труб не добрались. Ему с самого начала нужен был священник, но для чего?
Я нашел глазами Леру – рванул к ней, поднял дочь на руки. Она дышала, но, похоже, была без сознания. На щеке расплывался сине-красный кровоподтек.
– Не бойся, она жива! – вдруг прохрипел Марк. – Я не собирался ее убивать. Только обездвижить.
«Обездвижить» – так, сука, и сказал!
– Ты ее ударил, тварь! – вскипел я. – А до этого – выкрал. Издевался над ней. Ты и твои сраные прихвостни. И если бы не наш новоявленный защитничек, то я бы с радостью тебя убил. Прямо здесь и сейчас. Разорвал бы на месте!
– Знаю, – устало ответил Марк, стирая кровь с лица. – Я хотел бы сказать, что не издевался над ней… ну, до этого момента. Но ты ведь все равно не поверишь, да?
Рычание было ему ответом.
– То-то же. Но это все равно ничего не изменит. Процесс запущен. Вы его не сможете остановить. А если не выполнить условия договора, то все в округе будет уничтожено. Не только это место, а вообще вся эта реальность. Зодчий просто перестроит мир по-другому. Задаст ему другую конфигурацию. Сотрет картинку и нарисует новую. Это не обновление, как хотел я. Это полное уничтожение.
– О чем ты говоришь? – спросил я.
– Да все о том же. Ты думаешь, что я выкрал твою дочь только потому, что такой весь из себя плохой, да?
– А разве нет? С тебя что, иконы надо писать?
Марк усмехнулся.
– Ты лучше на себя погляди! – ответил он мне. – Ты в зеркало вообще давно смотрелся?! Ты выглядишь, как бродячая собака, которая заразилась бешенством и успела сожрать всю стаю.
Да, блин, я давно не умывался – тут он, конечно, прав. Ну что же, сразу после следующего убийства обязательно приму душ и выпью чашечку кофе. Или прямо во время процесса – глядя на корчащегося в агонии священника.
– Ты и есть воплощение того зла, с которым я борюсь, – ответил Марк. – От таких, как ты, и надо очистить землю. Прежде всего. В медицине есть такая штука – хиджама называется. Не знаешь, что это такое?
– Что ты мне зубы заговариваешь! – я бы снова рванул к Марку, но Клим кивнул на ствол: лучше не дергаться!
– Это кровопускание, так его называют. Этой планете давно пора устроить такую процедуру. В глобальном масштабе. Пустить дурную кровь. Избавить от убийц, воров, коррупционеров и прочей мрази. Всего одним надрезом. И сразу организму станет легче, потому что вся пакость выйдет наружу, а дети Зоны смоют ее с лица земли.
– Дети Зоны? Это ты сейчас про кого, про мутантов?
– Про них в том числе, но и они – только средство. Одноразовый инструмент, который надо утилизировать после использования. Они не выживут. Вымрут после того, как выполнят свою Миссию – очистят землю.
– Ты долбаный псих!
– Не больше, чем кто-либо из вас. Посмотри хотя бы на него. – Марк показал на Клима. – Много ли ты знаешь об этом человеке?
– Достаточно! – отрезал я, хотя и знал, что священник прав. Признаваться в этом самому себе было противно.
– И то, что он тебе врет, ты знаешь?
Клим растерянно посмотрел на Владыку. В глазах у напарника блеснул характерный огонек – парень снова был на грани.
