– Мы надеялись поговорить с тобой.
– О, конечно.
Она выходит и закрывает за собой дверь. Она немного нервничает, гадая, с чего вдруг они хотят с ней поговорить. Воздух напоен запахами ночи и сухой травы. Ей даже кажется, будто она улавливает в нем запах луны, золотистой и отрешенной.
– Держи, это тебе, – говорит Элиша. Светлые волосы женщин как будто светятся в темноте. Элиша вручает Аннабель буханку хлеба, завернутую в ткань. Хлеб еще теплый.
– Мы так разволновались, узнав, что ты здесь, – говорит Рут.
– Она разволновалась, – уточняет Элиша.
– Знаешь, ты тоже!
Они нервно хихикают. Это напоминает Аннабель такую же неловкую сцену, когда они с Кэт встретили писательницу Элис Ву в университетском книжном магазине.
– Рут посмотрела твое видео уже сто раз.
– Мое видео?
– На YouTube.
– Мое видео на YouTube? Я не знала, что у меня есть ролик на YouTube.
– Ты не знала? – удивляется Рут. – Не могу поверить. Он, правда, только недавно появился, но очень популярный. Мегапопулярный.
– Я долго не могла связаться… со своей командой. – Боже, как нелепо звучит.
– Я тебе покажу. – Рут достает из кармана сотовый телефон.
– У вас тут есть мобильники?
– Ну, поначалу было только шесть штук на всю коммуну, но потом все начали тайком ими обзаводиться, и теперь мобильники у каждого, кроме моей матери и матери Элишы.
– Рут отправила шестьсот сообщений в прошлом месяце, – сплетничает Элиша.
– Шестьсот!
– У нас Wi-Fi хорошо ловит.
Аннабель едва может сосредоточиться на разговоре. Мысли только об одном: «видео, YouTube, очень популярный». Складывается пазл. «Та официантка. В закусочной у дороги. Вот почему мое лицо показалось ей знакомым. Она тоже это видела».
– Мой брат живет в городе и оплачивает мне телефон, – говорит Рут. – Вот, смотри. Узнаешь себя?
Загружено пользователем SuperNova14 – Малкольм. Рут нажимает play, и вот она, Аннабель. В телефоне молодой женщины из религиозной секты Монтаны, в лунную ночь, на вращающейся и вечно меняющейся земле. Она видит себя на кровати в номере гостиницы «Слипи инн», в пижаме «обезьянки в космосе».
Нет, она определенно убьет Малкольма.
– Чего ты надеешься добиться своей миссией?
– Я надеюсь открыть новую планету с признаками жизни. Иди спать.
– Аннабель. Да ладно, давай еще немного.
– Что? Я совершенно без сил. Иди чистить зубы и спать.
– После всего, что… э-э-э… произошло, почему ты бежишь из Сиэтла в Вашингтон, округ Колумбия, Аннабель Аньелли?
– Я должна что-то делать.
Она видит себя такой, какой ее, возможно, видят другие: худое серьезное лицо, большие глаза. Искромсанные волосы. Она выглядит сокрушенной. И сцена в одинокой комнате мотеля как нельзя лучше передает настроение ее миссии. Как от шуточек и поддразниваний она переходит к внезапной серьезности. Ей открывается глубокий и весомый смысл собственных слов… «Я должна что-то делать». Это звучит как клятва. Клятва, которую должен принести каждый живущий на свете.
– Это просто… – Рут прижимает руку к сердцу. – Проняло меня до глубины души.
И тут она замечает кое-что еще. Количество просмотров. Какое-то сумасшествие. Шестьдесят восемь тысяч. У нее перехватывает дыхание. Под роликом тянется длинный свиток комментариев. Она выхватывает глазами отдельные слова и фразы: «храбрая» и «покончить с этим безумием», и «каждый должен что-то делать».
– Мы хотели сказать: да благословит тебя Бог.
– Твоя сила вдохновляет меня, – говорит Рут. Она берет руки Аннабель в свои и крепко пожимает.
По спине Аннабель пробегает дрожь. Это та дрожь, которая подсказывает ей, что снова все меняется. Она ошеломлена. Ей хочется плакать, потому что сердце ноет. Она не может сказать, хорошая это боль или плохая, поэтому она просто пожимает руки Рут в ответ.
Аннабель до сих пор не может оправиться от потрясения.
– Как это возможно, чтобы в такой глуши две девушки увидели ролик, который мой глупый братец снял в номере мотеля несколько недель назад?
– Вот тебе и отрезанные от мира колонисты, а? – усмехается Люк. – Они увидели ролик еще до того, как ты узнала о его существовании. Как и семьдесят тысяч других людей.
Аннабель и Люк стоят возле фургона, пока Доун Селеста и дедушка Эд прощаются.
– Все это настолько странно.
Они с Люком, дедушкой и Доун Селестой снова и снова просматривали ролик и все никак не могли поверить. В этом самом далеком, богом забытом краю она, оказывается, знаменитость. Она. Аннабель даже сама не знает, кто она такая. Какая Аннабель настоящая? Девушка из беззаботного прошлого? Девушка под небом Монтаны? Девушка на том видео?
Возможно, этот ролик хочет ей что-то подсказать. Может, ей не стоит прятаться от мира. Боже, какая пугающая мысль.
– Посмотри на эту луну, – говорит Люк.
– Она многое повидала.
– И все еще там, несет себя сквозь вечность.
Они замолкают. Просто смотрят вверх. Люк кажется таким знакомым. Всего за несколько дней она привыкла видеть рядом его лицо. Она чувствует в нем родственную душу. Ну да ладно. Возможно, они больше никогда не увидятся.
– Как думаешь, наши старички сейчас этим занимаются?
Она врезает ему кулаком.
– Ой! Я собираюсь завтра встать пораньше и проводить тебя, так что это не прощание.
– Отлично, – говорит она.
– Забавная штука. Я буду скучать по колонии Мартинсдейла.
– Я тоже.
И не столько по колонии Мартинсдейла, сколько… Но она прогоняет эту мысль. Да, здорово, конечно, что рядом оказался кто-то близкий ей по возрасту, тот, кто видит не только сгоревший фитиль трагедии, когда смотрит на нее.
– Знаешь, я впечатлен. Мой друг Оуэн считал себя сенсацией YouTube, когда сорок шесть человек посмотрели, как он играет на укулеле.
– Ненавижу своего брата, – говорит она.
– Спокойной ночи, Аннабель. Спасибо за незабываемый день.
* * *
На следующее утро Аннабель встает на час раньше, чем обычно, и отправляется в путь. Она не хочет прощаться с Люком Мессенджером. От одной лишь мысли о расставании налетает ураганом грусть, с которой ей непросто справиться. После Этого Негодяя Отца Антония, после Хищника и всего, что случилось, она не готова к прощаниям.
Когда она заканчивает бег и возвращается к фургону, теперь уже припаркованному – о боже! – на берегу озера Мертвеца в штате Монтана, на ее койке что-то лежит.
