На следующее утро, между интервью, я написал Лу Синь, что, мне кажется, будет лучше, если мы с Гоби, найдем себе другое жилище. Помимо того, что я чувствовал себя уязвимым один в номере отеля, тот факт, что я не могу свободно впускать и выпускать Гоби, означал, что я до сих пор не отвел ее к ветеринару на осмотр. Если у нее проблемы с бедром, несправедливо, что ей приходится ждать. Кики продолжала работать над перевозкой Гоби в Пекин, и меня все больше беспокоило, что кто-то еще может попытаться украсть Гоби в надежде на выплату вознаграждения. Кроме того, каждый потраченный день был еще одним днем ожидания ее возвращения домой.
Только я закончил писать сообщение Лу Синь, как в дверь постучали. Гоби крепко спала и совсем не пошевелилась, но я все же на цыпочках подошел к двери, чувствуя, что сердце выпрыгивает из груди, и голова идет кругом.
Подойдя к глазку, я был почти уверен, что увижу там администратора отеля или горничную, проигнорировавшую знак «Не беспокоить». Я надеялся, что это не будет муж Нурали.
Но оба предположения не оправдались.
Это были двое в темных костюмах. Я сразу же узнал их. Это были те же люди, которых я накануне увидел на нижнем этаже.
Я отошел от двери, вжимаясь в стену. Перед глазами промелькнула сцена из фильма, где с иголочки одетый убийца застрелил ничего не подозревающего постояльца через глазок. Я сказал себе, что становлюсь смешон, и еще раз взглянул украдкой.
Они были там же, безучастно глядя на меня.
Дверь была заперта на замок и на засов, цепочка наброшена, как всегда, когда я останавливаюсь в отеле. Может быть, мне следует открыть и узнать, что им нужно? Наверное, их послали местные власти, чтобы убедиться, что Гоби в безопасности. В таком случае я ничем не рискую, если поговорю с ними. Но что если они пришли забрать Гоби, вышвырнуть нас из отеля или отмстить от имени того, кто сначала украл ее? Если одна из этих догадок верна, то открывать дверь – это последнее, что мне стоит делать.
Я принял решение и попятился назад, стараясь держаться ближе к стене на случай, если мои страхи, навеянные голливудскими фильмами о вооруженных бандитах, имеют под собой основание. Я спрятался за стеной возле кровати и надеялся, что Гоби не проснется.
Снова раздался стук.
Он был не громким и не настойчивым, но я задержал дыхание и замер. Что я буду делать, если они выбьют дверь? Притворяться сонным и пытаться договориться о том, чтобы меня отпустили? Или использую эффект неожиданности, бросившись им навстречу с Гоби под мышкой и пытаясь прорваться к пожарному выходу?
Секунды длились бесконечно долго. Стук больше не повторился, они не дергали ручку, чтобы проверить, не открыта ли дверь. Через пять минут я прокрался к двери и выглянул в глазок – коридор был пуст. Я всматривался в обе стороны, стараясь понять, не притаились ли они внизу, вне поля зрения, но через десять минут убедился, что они точно ушли. Я осторожно оттянул одеяло, подоткнутое внизу двери, и открыл дверь. Ни слева, ни справа никого не было. Я быстро закрыл дверь, запер ее на замок и на засов.
Я нашел телефон и отправил сообщение Лу Синь: Пожалуйста, заберите нас отсюда. Я действительно беспокоюсь, что кто-то заберет Гоби. Я не спал всю ночь и действительно опасаюсь за нашу безопасность.
Я хотел нанять машину и ехать в Пекин в этот же день, но Кики, Крис и Лу Синь предложили другой план. Женщина, с которой связывалась Кики, сказала, что сможет помочь получить разрешение на перелет для Гоби, и все, что нам нужно, это результаты общего ветеринарного осмотра. Как только мы его пройдем, мы сможем быть в Пекине через четыре-пять дней.
Лу Синь подыскала квартиру, которую я смог арендовать, и заверила меня, что о ней никто не знал. Я не хотел оставлять ни малейшего шанса. Поэтому на следующее утро я отнес Гоби на улицу и передал ее Лу Синь – единственному человеку во всем Урумчи, которому я полностью доверял. Я был взвинчен до предела, выискивая на парковке серый седан с людьми в черных костюмах. Я его не видел, но это мало меня успокаивало.
Я помчался в вестибюль, оплатил счет и выписался.
Расположение квартиры было именно таким, как мне его описала Лу Синь. Раньше я не был в этой части города, и обрадовался, увидев, что на улицах и в магазинах достаточно оживленно, чтобы мы с Гоби были не так заметны, но не чересчур многолюдно, чтобы мы затерялись в толпе.
Сама квартира была чистая и просто обставленная, и я выдохнул с облегчением, попрощавшись с Лу Синь и закрыв за ней дверь.
После того как Гоби хорошенько все обнюхала, она села передо мной, глядя мне в глаза, так же как на второе утро забега. Как будто она хотела мне сказать, что понимает, что что-то изменилось, но ее это устраивает.
«Вот так приключения у нас с тобой, Гоби, да?»
В ответ она взглянула на меня, быстро обнюхала мои ноги, затем подошла к дивану, запрыгнула на него, покрутилась и свернулась в маленький комочек песочно-желтого пуха.
На следующий день, когда я отвез Гоби к ветеринару, она уже не была так счастлива. Кики организовала для нее осмотр у одного из лучших врачей города, и я волновался. Впервые с начала нашей истории мы с Гоби, кажется, начали продвигаться вперед в деле возвращения домой.
Гоби была не согласна.
С той минуты как мы вышли из машины Лу Синь и прошли в кабинет ветеринара, Гоби сильно нервничала. Сначала она спряталась позади меня; затем, когда мы прошли в смотровую, она уселась на пол и отказалась двигаться.
Сначала меня это забавляло, но когда ветеринар взял ее на руки и начал осматривать, я задумался, а не чувствует ли она в отношении этого места – или самого врача – ничего такого, чего я не улавливаю. Он был почти таким же грубым и небрежным, как и все ветеринары, встреченные мною ранее. Он мял и тянул ее, и в его движениях не чувствовалось ни малейшей любви к собакам.
Он сказал, что у нее вывих бедра, и потребуется сделать рентгеновский снимок, чтобы выяснить, насколько серьезна проблема.
«Придержите ее», – сказал он двум своим ассистентам, прикатив передвижной аппарат. Они стали по обе стороны стола, схватили ее за передние и задние лапы и потянули назад. Гоби взвизгнула, закатила глаза и сильно прижала уши. Она была перепугана и явно испытывала боль. Я пытался протестовать, но ветеринар проигнорировал меня и продолжал процедуру.
Через час, когда я внес Гоби в квартиру, она продолжала дрожать. Я злился на ветеринара, особенно после того как он показал мне полученный снимок. Было понятно, почему она хромала; ее левая бедренная кость входила в бедро, а правая под углом вышла из впадины, как будто ее отогнули с большой силой. Ветеринар не потрудился объяснить, что могло вызвать такой вывих, но сообщил, что Гоби потребуется операция, чтобы исправить его. О том, чтобы он снова прикасался к Гоби, и речи быть не могло.
Поспав немного, Гоби встала и снова начала ходить. Я снова, в тысячный раз, задумался о том, что произошло с ней, пока меня не было рядом. Сбила ли ее машина, или ее травмировала рука (или нога) человека? Ответ знала только она.
