Лил указала на новый полицейский участок, построенный на небольшом клочке земли, а затем на второй такой же, строящийся ниже по дороге. «С этого месяца у нас новый Секретарь Коммунистической партии. Он был руководителем высокого ранга в Тибете, поэтому он знает, как справляться с этнической напряженностью. Все эти новые полицейские участки и досмотры появились благодаря ему».
Не думаю, что Лили говорила с сарказмом, но точно сказать не могу. Из ее дальнейшего рассказа я понял, что она не очень высокого мнения об уйгурах.
«Когда в Синцзянский район шестьдесят лет назад пришли коммунисты, Председатель Мао навсегда перевел вперед часы. Он хотел, чтобы все регионы жили по пекинскому времени. Но уйгуры сопротивлялись, и до сих пор их рестораны и мечети работают с запозданием на два часа. Когда ханьцы просыпаются и приступают к работе, большинство уйгуров еще спят. Мы – как две разные семьи, живущие под одной крышей».
Это все было очень интересно, но я не спал во время перелетов. Все, чего мне хотелось – это попасть в отель и впасть в спячку на несколько часов.
Лил сказала, что у нас нет времени на отель.
«Лу Синь хочет, чтобы вы присоединились к команде. После обеда они ходят по улицам в том районе, где потерялась Гоби, и раздают объявления. Мы позже отвезем вас в отель».
Узнав об исчезновении Гоби, я постоянно расстраивался из-за того, что казалось мне бездействием, поэтому сейчас мне нельзя было жаловаться.
«Ладно, – сказал я, когда мы тронулись на светофоре рядом с бронированным автомобилем, набитым таким количеством оружия, что хватило бы для ограбления банка. – Давайте так».
Когда мы припарковались в верхней части жилого квартала, и я наконец увидел район, в котором потерялась Гоби, мое сердце упало. Вдоль улиц стояли восьми- и десятиэтажные многоквартирные дома. Позади нас, на главной улице, происходило очень оживленное уличное движение, а впереди, довольно близко, виднелась лесополоса, за которой вдали тянулась горная гряда. Мало того, что город был полон людьми и транспортными средствами, – если Гоби решила направиться в знакомую ей местность в сторону гор, сейчас она наверняка была уже за десятки километров отсюда. Но если она осталась в радиусе от трех до пяти миль, как предполагал Крис, нам придется стучаться в тысячи и тысячи домов.
В машине мы мало разговаривали с Лу Синь, но пока я осматривался, она стояла рядом и улыбалась. Затем она заговорила, и я взглянул на Лил в поисках помощи.
«Она рассказывает о том, как потеряла свою собаку. Она говорит, что чувствовала себя так же, как вы сейчас. Она говорит, что Гоби тут. Она знает это и говорит, что вместе мы найдем ее».
Я поблагодарил ее за любезность, хотя не мог разделить ее оптимизм. Город оказался даже больше, чем я его запомнил, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в районе, где живет Нурали, полно мест, куда может убежать собака. Если Гоби ранена и нашла безопасное укрытие, или если ее удерживают против ее воли, мы никогда не найдем ее.
Лу Синь и Лил были увлечены разговором, идя по улице. Я шел позади с остальными членами поисковой команды: группы людей моего возраста, состоящей преимущественно из женщин, вцепившихся в объявления и нетерпеливо посматривающих на меня. Я кивнул в ответ и несколько раз сказал «ни-хау», этим наша беседа и ограничилась. Я не особенно возражал. Как бы то ни было, возможность наконец идти по улице и развешивать объявления – на самом деле хоть что-то делать – радовала меня.
Мы повернули за угол, и я увидел первую бродячую собаку за день. Она была больше Гоби и скорее была похожа на лабрадора, чем на терьера, ее молочные железы свисали до земли, как вымя.
«Гоби?» – спросила одна из дам рядом со мной. Она была одета в белый халат и тащила кипу объявлений; она улыбалась и нетерпеливо кивала, когда я посмотрел на нее. «Гоби?» – переспросила она.
«Что? О, нет. Не Гоби, – сказал я. Я показал на фотографию Гоби на объявлении. – Гоби маленькая. Не большая».
Женщина улыбнулась в ответ и закивала с еще большим энтузиазмом.
Я почувствовал, как последние капли надежды улетучиваются, как пар.
Оставшуюся часть дня мы ходили, расклеивая объявления и пытаясь успокоить женщину в белом халате – Лил сказала, что она доктор китайской медицины, – каждый раз, когда та видела какую-нибудь собаку.
Мы, должно быть, выглядели как странное сборище фриков, идя позади Лу Синь и Лил – имеющих нормальный, здравый вид. Среди них был я, единственный человек некитайской национальности, встреченный мною после выхода из аэропорта, на фут выше остальных, с обеспокоенным и печальным видом. Рядом со мной шла Маэ-Линь, особенно гламурная женщина (очевидно, парикмахер), которая несла себя как кинозвезда 50-х, в сопровождении пуделя с голубой краской на ушах и в летней юбочке. Затем шла женщина, которую я прозвал «доктор» с неизменной улыбкой и настойчивыми вскриками: «Гоби? Гоби?», которые она издавала, пробегая по случайным аллеям и вокруг многоквартирных домов. Когда бродячие собаки оказывались поблизости, она засовывала руку в карман и доставала какое-то лакомство.
Было очевидно, что они все любили собак, и из разговора с Лиля понял, почему.
«Бродячие собаки – это проблема в Китае, – говорила она, переводя Лу Синь. – В некоторых городах на них устраивают облавы и убивают. Так они попадают на мясной рынок. Но здесь такого не бывает – по крайней мере, не на людях. Большинство уйгуров считают собак нечистыми, и они бы никогда не стали держать их дома в качестве домашних животных, не говоря уже о том, чтобы есть их».
«Поэтому собаки бродят по улицам. Иногда они бывают опасными, поэтому их убивают. Это мы и пытаемся изменить. Мы хотим заботиться о бродячих собаках, но также мы хотим показать людям, что им не нужно бояться собак и что им тоже следует заботиться о них».
Я был уверен, что Нурали была уйгуркой, и еще не понял, как воспринимать новости, рассказанные Лу Синь.
«Как вы думаете, Нурали хорошо заботилась о Гоби?»
У Лу Синь было странное выражение лица.
«Что такое?» – спросил я.
«Мы поговорили с людьми и считаем, что Гоби пропала раньше, чем думает Нурали. Мы считаем, что Гоби убежала раньше».
«Насколько раньше?»
Она пожала плечами. «Может быть, на неделю. Может быть, на десять дней».
Я тоже именно так и подозревал, но это было больно слышать. Если Гоби действительно отсутствовала так долго, расстояние, которое она могла пройти, было огромным. Сейчас она может быть очень-очень далеко от города. В таком случае мне никогда ее не найти.
Весь день нам попадались собаки, но они все время были по одной. Они избегали главных дорог и бегали по более спокойным улицам. Похоже, они старались не привлекать к себе внимание.
Только через несколько часов мы увидели первую стаю бездомных собак. Они обнюхивали участок голой земли в нескольких сотнях метров от нас, и я, устав от ходьбы и желая немного отвлечься и пробежаться, сказал своим спутникам, что собираюсь обойти их и взглянуть на них.
