В пятый день предстоял долгий этап. Почти восемьдесят при еще более высокой температуре. Я уже договорился, что организаторы снова присмотрят за Гоби, и знал, что она будет в надежных руках.
Длительные забеги всегда были моим коньком, особенно при усиливающейся жаре. Но после двух дней бега вместе с Гоби что-то изменилось. Я начал получать удовольствие от бега рядом с ней, глядя, как ее маленькие лапки целый день семенят по дороге. Я знал, что мне снова будет не хватать ее.
В ту ночь мне не удалось хорошо выспаться. Воздух был слишком горячим и неподвижным, чтобы чувствовать себя комфортно, и после четырех дней без душа и даже без возможности сменить одежду моя кожа была покрыта толстым слоем сухого пота и грязи. Гоби тоже не могла найти себе места. Она несколько раз просыпалась и выходила из палатки, чтобы прогуляться и полаять на овец. Я не возражал против этого, и никто больше в палатке не жаловался. Думаю, мы все были слишком заняты, стараясь подготовить себя к следующему дню.
8
Хотя я и вырос В Австралии, мне все же нужно готовиться к жаре. Жить в Эдинбурге – значит привыкнуть к тому, что температура не поднимается выше 15 градусов в течение нескольких месяцев, и если бы я не взял ситуацию в свои руки, я бы не смог преодолеть пустыню.
Мы нашли решение – превратить свободную спальню в доме в миниатюрную жаровую камеру. Я купил два промышленных обогревателя – таких, как используются для высушивания помещений после наводнений, – а также два маленьких переносных. Я купил тяжелые шторы на окно и обнаружил, что если в комнате нахожусь я один, температура поднимается выше 38 градусов. Если мне удастся убедить Лусию присоединиться ко мне, температура повысится еще больше.
Это были жесткие тренировки. Я надевал зимние тренировочные штаны, шапку и перчатки и устанавливал максимальный уклон на беговой дорожке. Влажность была очень высокой, и даже когда я не надевал рюкзак, груженный шестью-семью килограммами (тринадцать-четырнадцать фунтов) сахара или риса, мне с трудом удавалось выдержать второй и третий час тренировок.
При подготовке к забегу в пустыне Гоби я устраивал больше таких тренировок, чем перед любым другим забегом. А когда мне хотелось что-то изменить и побегать в условиях невыносимо горячего сухого воздуха, я платил сто долларов за часовую тренировку в жаровой камере местного университета. Лусия говорила, что никогда не видела меня таким решительным и целеустремленным, а я знал, что у меня нет выбора. К тому времени я уже дважды пробежал Марафон в песках, где жара время от времени достигала 55 градусов, но тогда у меня не было такой решимости добиться высоких результатов. Но я знал, что в Гоби все будет по-другому. На подиум взойдут те, кто научился справляться с жарой.
В пятый день забег начался на час раньше, в семь утра, и стоя на старте, я в сотый раз прокручивал в голове план действий. Быстро пробежать участок дороги на старте, спокойно и уверенно пройти пустынный участок, а затем, в зависимости от интенсивности жары, поднажать и бежать к лагерю, выкладываясь по максимуму. Я все еще был на третьем месте в общем зачете, но номер один от номера четыре отделяло лишь двадцать минут. Мне нужно хорошо завершить день. Я просто не могу позволить себе что-нибудь испортить.
В начале дня я бежал так, как планировал. Я был впереди, иногда лидируя, иногда пропуская кого-нибудь вперед, позволяя другим нести бремя первооткрывателя. Я был очень сосредоточен на своем шаге, поэтому в одном месте пропустил указатель. С минуту я вел всю группу в неправильном направлении, пока кто-то не окликнул нас. Мы вернулись, все еще вместе, туда, где окликнувший нас участник ждал, пока мы восстановим последовательность. Не было необходимости в погоне за незаслуженным преимуществом. Трасса и жара сами по себе были достаточным испытанием.
Ландшафт был менее благоприятным. Первые шесть миль проходили по плотным кочкам, поросшим травой цимбопогона, перемежающимися с небольшими участками неровного асфальта. После этого мы попали в пески «Черной Гоби». Было еще достаточно рано, но казалось, что температура поднялась за пятьдесят градусов. Было очевидно, что жара предстоит жесточайшая, и я позволил себе немного расслабиться, замедлив шаг. Меня перегнала пара человек, но я не возражал против этого. У меня был план, и я его придерживался, рассчитывая, что через несколько часов, когда солнце начнет по-настоящему пригревать, я буду обгонять всех, кто чересчур много усилий приложил на этом среднем участке.
Я позволил себе перенестись мыслями к Гоби. Интересно, что она делает в то время, как я бегу? Я также решил, что важно обращать внимание на окружающий пейзаж, зная, что я вряд ли еще раз увижу его, и надеясь занять этим сознание, утомленное однообразием. Как только мы попали в черные пески, все признаки жизни человека исчезли. В предыдущие дни мы пробегали по заброшенным деревням, где удивленные местные жители наблюдали за нами, стоя в тени одноэтажных домиков. Порой дорога проходила вдоль высохших русел рек шириной с футбольное поле, где люди останавливались, чтобы посмотреть на нас, или по открытым равнинам с землей цвета пламени. Однако чем дальше мы углублялись в пустыню Гоби, тем меньше становилось признаков человека. В таких ужасных местах люди не жили.
Попав на пятый контрольный пункт, я, как обычно, наполнил бутылки водой, принял солевую таблетку и поинтересовался, какая сейчас температура.
«Сорок шесть градусов, – ответил врач. – Но довольно скоро будет пятьдесят. Хотите?» – он протянул мне бутылку горячей пепси. Это был единственный раз, когда организаторы предложили нам что-то, кроме воды. Несмотря на то, что она почти обожгла мне горло, я проглотил ее залпом.
«Спасибо, – сказал я. – У вас есть регидратирующий раствор?». Я весь день глотал солевые таблетки, но сейчас, на середине пути, мне хотелось убедиться, что у меня их достаточно до конца дня. Он взял одну из моих бутылок и сделал солено-сладкий напиток.
«Вы уверены, что чувствуете себя нормально? – спросил он, всматриваясь в моё лицо, когда передавал мне бутылку.
«Нормально. Просто меры предосторожности».
Перед уходом я проверил время участников, бегущих впереди. Среди них были Томми, Цзэн и Жулиан, но они опережали меня всего на четверть часа. Я был удивлен, узнав, что они недалеко ушли вперед, и решил немного ускориться. В конце концов, я употребил гиратирующий раствор, только что получил дополнительные 150 калорий из пепси, кроме того, становилось все жарче. Я был готов к атаке и знал, что если сохраню силы, мне, возможно, удастся настичь их в пределах одного-двух контрольных пунктов.
Я догнал Жулиана на следующем, пятом контрольном пункте. Он выглядел нехорошо, но и окончательно изнуренным тоже не казался. Что меня заинтересовало, так это тот факт, что Томми и Цзэн убежали всего за несколько минут до моего появления. Я быстро открыл рюкзак и вынул секретное оружие, которое держал в резерве в течение всего забега. Мой миниатюрный iPod.
Я прицепил его, вставил наушники и включил музыку, снова выходя на жару. Я знал, что срок службы у этой штуки составляет только несколько часов, поэтому ни разу не включал его в те долгие вечера, что я провел в палатке или в другом месте во время забега. Я хотел придержать его до того момента, когда мне понадобится дополнительный импульс, и это была прекрасная возможность.
