Фостер подошла к курятнику – милому домику, обшитому бледно-серым сайдингом, с белыми ставнями и полностью огороженной территорией двора, где его обитатели могли заниматься своими куриными делами без страха быть съеденными каким-нибудь хищником. Внешне он напоминал игрушечную версию главного дома, к чему и стремился Финн, когда строил его. И домик действительно получился славный. Куда симпатичнее подавляющего большинства мотелей, где останавливались они с Корой. Но в тех «курятниках» жили не куры.
– Привет. Здравствуйте. Салют. – Фостер пригнулась, тихонько ступая на цыпочках к маленькой и открытой двери курятника. Она осторожно помахала сонным наседкам, высиживающим яйца в гнездах. – Как дела? – Фостер поставила миску на пол и вытерла вспотевшие ладони о шорты. – Ну, я просто возьму немного яиц, если не возражаете. – Она неуверенно полезла в гнездо.
– Квах! – Курица взмахнула крыльями и, казалось, вдвое увеличилась в размерах.
Фостер отдернула руку, прежде чем наседка успела заклевать ее до смерти.
– Прошу прощения, мэм. Извините. – Она заправила волосы за уши и присела на корточки. – Просто так получилось, что вы сидите кое на чем, что мне очень нужно.
Курица коротко кудахтнула в знак протеста.
– Но, видите ли, именно поэтому мы вас здесь и держим… чтобы брать яйца. Я имею в виду, можно, конечно, долго спорить, что появилось первым – курица или яйцо, – но если предположить, что они появились одновременно, и вы как курица могли бы подумать, хм, наверное, я должна сидеть на нем, но я как человек говорю, что вам вовсе не нужно это делать. Я возьму на себя эту обязанность и… высижу его. Ну, знаете, чтобы вы передохнули.
– Пытаешься объяснить этой курице, почему ты хочешь забрать яйца?
Фостер почти расслышала, как сардонически изогнулась бровь Сабины.
– Нет. – Она подхватила миску и поднялась с пола. – Мы просто поговорили… за жизнь.
Сабина прогнала спокойным взмахом руки пчелу, жужжавшую возле замысловатой прически в стиле принцессы Леи.
– Ну да, я так и поняла. – Ее гладкая бровь поднялась еще выше.
– Э-э, булочки? – Фостер перевела взгляд на руки Сабины, но вместо пакета с булочками она прижимала к груди iPad. – Где они?
– На кухне. Я оставила их там и пошла за тобой.
У Фостер потекли слюнки.
– Они сегодня с шоколадной крошкой? Боже, как я люблю, когда ты делаешь их с крошкой.
– Начинается. – Сабина протянула ей iPad. – Все утро я ломаю голову над этим, как бы помягче выразиться… но, думаю, не зря говорят, что из дерьма конфетку не сделаешь.
Фостер не могла заставить себя взять в руки планшет. Она не хотела, чтобы это оказалось реальностью. Нет, это не могло происходить наяву. Всего лишь несколько минут назад она говорила себе, что не будет думать о тех детях, что, возможно, все обойдется – что доктор Рик, Хренастическая четверка, весь мир оставят ее и ее новую семью в покое.
Сабина подошла к Фостер и нажала треугольную кнопку, сердито посверкивающую из глубины темнеющего экрана. Фостер безмолвно уставилась на разноцветный вихрь, внутри которого вращались пурпурные, красные, оранжевые и желтые потоки.
– Привет, Сабина! – Тейт чмокнул Фостер в щеку и дружески приобнял Сабину. – Финн кормит зверинец, но сказал, что тут какое-то важное дело, поэтому я…
– Началось. – Фостер смахнула со щеки непрошеную слезу, прежде чем ее заметили Тейт или Сабина. – Выдвигаемся в Техас. – Она передала iPad Тейту, который снова стоял рядом с ней. – В Галвестон, если я правильно прочитала карту.
– Нет, нет, этого не может быть. – Тейт растянул пальцами картинку на экране, увеличивая масштаб.
– Фостер права, – сказала Сабина. – Вихрь не очень большой, даже наоборот – маленький, мощный, смертоносный и полностью сконцентрированный на своей траектории. Он движется прямо на Галвестон.
– Фостер, – произнес Тейт почти шепотом и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Там… э-э… – Он отвел взгляд, и ее сердце забилось пойманным в ловушку светлячком. Оно дико колотилось, пытаясь вырваться из грудной клетки, и замерло, лишь когда наступило осознание.
– Мне нужно тебе кое-что сказать.
Светлячку больше некуда лететь.
– Я должен был сказать это сразу…
Свет потускнел – жучок потерял всякую надежду.
– Ну, мне не следовало скрывать это от тебя.
Все темнее. Темнее. Темнее.
– Я не должен был лгать тебе.
Полный мрак.
23
ЕВА
– Вот и он, – еле слышно произнесла Ева, когда старик вошел в «Корнер Кафе». Матфей, Марк, Лука и Ева выбрали столик, откуда хорошо просматривалась входная дверь маленькой кофейни. В газетной вырезке не уточнялось, в какое время старик Боуэн завтракает каждый день, так что четверка караулила его с самого открытия кафе – с шести утра. Сначала они болтались на парковке, стараясь не привлекать внимания, а около половины восьмого у Евы лопнуло терпение, и они зашли внутрь. К счастью, ждать пришлось недолго, потому что ровно в восемь утра Боуэн вошел в кафе с книгой под мышкой и приветливой улыбкой на лице.
Ева подалась вперед и понизила голос.
– Ладно, ешьте медленно. Нам нужно подгадать время так, чтобы уйти, когда официантка принесет ему счет. К тому моменту, как выйдет старик, мы будем уже сидеть в машине и последуем за ним.
– Эй, мы все поняли, сестренка. – Лука дерзко подмигнул ей. Она вздохнула. Конечно, Лука в хорошем настроении. Он же ест. Еда и огонь – вот что всегда доставляет ему удовольствие.
– Да не волнуйся ты. Это куда проще, чем иметь дело с шальными детьми и их стихиями, – подхватил Матфей.
– Он старик, – сказал Марк. – Давайте об этом помнить и постараемся вести себя с ним поделикатнее.
Медленно поглощая завтрак, все четверо наблюдали за ежедневным ритуалом дедушки Боуэна.
Лука вдруг фыркнул.
– Марк, твой тщедушный старикан уплетает три яйца, рибай, фрукты, стопку оладий и целую бадью кофе – со сливками и сахаром, – при этом флиртуя с официантками, которым это, похоже, нравится. Не думаю, что с ним нужно так уж миндальничать.
– Ему семьдесят девять. Это старость, и не важно, в какой он форме. Не будь ослом, Лука. Мы здесь не для того, чтобы навредить ему. Наша задача – найти детей воды и выяснить, где Тейт и Фостер, – приструнил брата Марк.
– Все в порядке, – мягко сказала Ева, поочередно выдерживая пристальный взгляд каждого из братьев. Единственная мать, которую помнили мальчики, она в полной мере пользовалась слабостью, которую они питали к ней. – Мы просто поговорим с мистером Боуэном. Поговорим. Мы не преступники. И не собираемся сделать ничего плохого. Помните, что для всех будет лучше, если мы найдем Тейта и Фостер, а также Шарлотту и Бастьена. Они могут причинить вред себе и другим. Как случилось в Миссури. Когда старик это поймет, все встанет на свои места.
