В дельфинарий, кстати, сходить нужно. Ева будет в восторге.
Вода оказалась прозрачной и очень теплой. Некоторое время Марьяна бродила в полосе прибоя, не в силах оторваться от замечательного ощущения, когда набегающая волна щекочет щиколотки. Затем вошла в воду и поплыла. Море качало ее, и, перевернувшись на спину, Марьяна посмотрела в высокое небо. Синева вокруг, синева над нею. Синяя вечность.
Она слышала, как смеются Иван и Ева, слушала гудки машин, голос небольшого городка и, вместе с тем, словно растворялась в тишине. Море не обещало ничего особенного, оно лишь приглашало Марьяну принять все, как есть, быть с собой – и с ним – честной. Что ж… пожалуй, на это она способна.
После похода на пляж Иван заказал обед прямо на виллу. Катерина не обманула, сервис тут действительно был прекрасный и, по всей видимости, действительно двадцать четыре часа в сутки. Через пятнадцать минут после того, как Райковский позвонил и попросил принести «всего и побольше», на пороге нарисовалась парочка улыбчивых гречанок, которые привезли тележку, нагруженную снизу доверху блюдами с едой. Марьяна только икнула, глядя на все это, а Иван, облизываясь, потер руки. Ева тут же потянула руки к тележке, застеснялась и спряталась за отца. После купания девочка проголодалась, о самолетном завтраке остались лишь воспоминания.
Пока гречанки расставляли еду на столе, Марьяна распаковала кошачий корм, установила миску в углу кухни и насыпала Фельке немножко ее любимого мягкого лакомства. Кошка спокойно понюхала воздух, ловя источник запаха, весело прошествовала к миске и тут же уткнулась в нее носом. То, что Фелька не отказывается от еды и воды, Марьяну порадовало чрезвычайно. Интернет пугал всякими страшилками, типа «она у вас не будет есть три дня после перелета, ее будет постоянно тошнить», однако Фелька и здесь не собиралась следовать общепринятым стандартам. Вот уж на что независимое существо.
Марьяна смотрела на кошку и понимала, что хочет прямо сейчас взять с нее пример. Не в смысле – уткнуться носом в миску, а в смысле жить жизнью честной женщины. То есть позвонить Антону и маме, но… лучше переварить все это до вечера, она же решила. Подобрать слова.
Стол накрыли на огромной террасе. Обедать с видом на море оказалось умопомрачительно приятно. А уж еда… еда была выше всяких похвал. Марьяна впервые пробовала средиземноморскую кухню, вернее, одну из лучших ее разновидностей – греческую. И пришла в полный восторг от того, что оказывалось у нее во рту. Нежнейший козий и овечий сыр, чуть подсоленные оливки со специями и без, горячая и очень сытная запеканка под сырной шубкой – мусака и многое, многое другое.
– Если так пойдет, – проговорила Марьяна, прожевав очередную порцию вкусностей, – я отсюда уеду не стройной девушкой, а колобком.
– Мы отсюда не уедем, – задумчиво сказал Иван, поглощая уже четвертый бутерброд. – Мы отсюда укатимся.
– Это был твой коварный план, да?
– Нет, это чисто спонтанное решение, но так даже лучше.
– Пап, мне очень нравится вот эта штука. – Ева уплетала мусаку, и, хотя девочка ела в принципе немного, даже Марьяна понимала, что от вкусной еды сейчас ничего не останется. – А можно я Фельку угощу?
– Фельке этого нельзя, для нее слишком жирно, – объяснил девочке Иван. – А вот нам – в самый раз. Мы, люди, существа неразборчивые.
Марьяна немного опасалась, что кошка предпримет попытку к бегству, однако и тут Фелька ее удивила. Посидев немного на пороге террасы, кошка понюхала воздух, посмотрела на закат и, подергивая хвостом, удалилась в глубь дома. Через некоторое время Марьяна нашла ее свернувшейся в кресле, погладила и оставила в покое. Пожалуй, за кошку можно не переживать, она прекрасно разбирается в том, куда стоит ходить, а куда нет. И мама ещё предлагала кому-то отдать это уникальное существо. Вот ведь чушь какая!
После обеда Марьяна приложила усилия и разобрала вещи, не только свои, но и Евины, и Ивана. Райковский долго благодарил, сознался в том, что он ненавидит собирать чемодан, а уж разбирать – так тем более. Марьяна показала ему, что где теперь лежит, и ушла в свою спальню.
Доставшейся ей комнатой она была исключительно довольна – спальня с видом на море. Тут почти все комнаты были такие, но эта покорила Марьяну больше всего. Здесь имелся небольшой эркер, где стоял стул такого вида, как будто его украли из музея, и кровать со спинкой в стиле барокко, и большое зеркало над туалетным столиком. На всю виллу было две ванные комнаты, и одна располагалась прямо рядом с Марьяниной спальней. Окно занавешивали легкие портьеры, которые колыхались от прилетающего с моря бриза.
– Марьяна, – Иван заглянул к ней в комнату, предварительно постучав, – не хочешь выпить лимонад на террасе?
– Мы же только что пообедали, в меня уже не лезет.
– Лимонад влезет всегда, – авторитетно заявил Иван, – а еще лучше – бокальчик белого вина. Говорят, оно здесь просто потрясающее. Давай-давай, идем!
И действительно, вино оказалось легким, немного терпким на вкус. Солнце сдвинулось, на террасе лежал лоскут плотной тени – теплой, как августовские сумерки. За распахнутыми дверьми гостиной Ева играла с Фелькой. Помолчав некоторое время, Иван спросил:
– Итак, какие у нас планы? Есть ли у тебя идеи?
– Ну, ты собирался валяться на песочке и вести растительный образ жизни. Я помню, в Москве ты клялся, что с пляжа не сдвинешься ни на миллиметр, разве что до ресторана доползешь.
– Ты знаешь, – задумчиво протянул Иван, разглядывая открывающийся вид, – пожалуй, я передумал. Тут, я не знаю… какая-то не совсем пляжная энергетика. Вернее, не так, я не прав, пляжи здесь отличные, можно судить даже по тому, на котором мы сегодня были, хотя он, я так понимаю, крохотный. Но мне вдруг захотелось сдвинуться с него куда-то. Странная древняя земля! Мне кажется, что минойцы еще отсюда не исчезли.
– Поверь мне, они исчезли, я читала путеводитель.
– Хорошо. Раз читала путеводитель, будешь нашим гидом. Пожалуй, я воспользуюсь предложением Яниса и завтра арендую машину. Как ты на это смотришь?
Марьяна оживилась. Значит, не зря вооружалась знаниями.
– Сугубо положительно. А куда ты бы хотел поехать?
– Не знаю, путеводитель ведь у нас ты.
– Ну, тогда, если тебя потянуло вдруг к старине, может, посетим какой-нибудь город? Я имею в виду старинный город, вернее, то, что от него осталось. Тут есть несколько. Я так поняла, большинство туристов ездят в Кносс, однако мне не хочется. Судя по описаниям, он очень туристический, и от древнего в нем осталось мало. Был такой археолог Эванс, который Кносс раскопал и, следуя за своими фантазиями, восстановил большую часть. А фантазия у него была буйная. Никто не знает, так ли выглядел город раньше, до землетрясения и пришествия Эванса. Поэтому Кносс такой… ну, словно картонный, что ли.
– Как декорации к фильму? – подсказал живущий в Калифорнии Иван.
– Угу, как декорации к фильму, совершенно верно. А мне хочется чего-то настоящего. Подруга упоминала, что здесь есть другие развалины, город Фестос, там, где нашли Фестский диск, ты же о нем слышал? Ах, да! Что я спрашиваю. – Марьяна почувствовала себя полной идиоткой. Конечно, как он мог не слышать о Фестском диске, с такими-то родителями.
