— Я больше ничего не боюсь, Ник. Мне больше незачем бояться и больше нечего терять.
Все же посмотрела ему в глаза. Это было неправильно… оставаться наедине… я не готова. Совсем. Совершенно. Но спонсоры с фонда и Ник… который чуть не затеял там скандал.
Он склонил голову ко мне, и я начала задыхаться.
— Мне мало просто видеть тебя по выходным, Марианна, — провел рукой по моей обнаженной руке, — мне этого ничтожно мало. Я хочу большего…
Я нервно провела языком по пересохшим губам, чувствуя его запах и то, как предательски начинает кружиться голова, дрожать колени и учащаться дыхание. Прикоснулся к моей руке, к голой коже чуть ниже плеча, и по всему телу пошли мурашки. Как же я это ненавижу… свою реакцию на него. Одинаковую всегда… одинаковую, потому что знаю, что он может мне дать здесь и сейчас. Потому что ненавистное тело горит от жажды его прикосновений, живет своей жизнью, в диком желании получить то порочное и дикое удовольствие, которое умеет дарить этот Дьявол. Теперь Ник коснулся костяшками пальцев моей щеки, я невольно прикрыла глаза, сделала шаг назад и наткнулась на запертую дверь. Если бы я могла сейчас повернуть ручку и бежать. Без оглядки.
— Нет, — хотела сказать твердо и уверенно, но голос сорвался.
Медленно улыбнулся мне. От этой порочной улыбки я перестала дышать, в горле пересохло, и спина покрылась испариной. Он приблизился настолько, что я чувствовала жар его тела сквозь одежду. Облокотился ладонями о дверь возле моей головы, отрезая все пути к отступлению, и я почувствовала его прерывистое дыхание, колени начали предательски подгибаться, а когда Ник вдруг впился в мои губы губами, меня подбросило, оглушило, как ударной волной. Вкус его дыхания ворвался в легкие и взорвал разум. Внутри вспыхнул пожар, огненная лава. Впилась в его плечи дрожащими пальцами, закатывая глаза от наслаждения. А потом как ледяная волна по всему телу — испробованный метод, безотказный. И я безотказная. Как и все его шлюхи. Распахнула глаза и уперлась руками ему в плечи, теперь уже пытаясь оттолкнуть. На секунду удалось оторваться от его губ:
— Нет, не смей. Нет.
Ник вдруг несильно схватил меня за волосы на затылке, запрокидывая мою голову назад, и сердце забилось в горле, почувствовала, как напряглись соски и мучительно заныло внизу живота. Его животная страсть сводила с ума, с ним всегда безумно чувственно, властно, порочно, пошло. Так умеет только он. Ник рывком прижал меня к себе, и я сорвалась в пропасть. Его губы пожирали мои с диким голодом, кусая, сминая, отбирая силу воли, проникая наглым языком глубоко и быстро, сплетаясь с моим, имея мой рот безжалостно грубо и так умело.
— Да, Марианна. Со мной только Да.
Отстранился от меня, и его взгляд проник мне под кожу, выворачивая изнутри, обнажая все примитивное и дикое во мне. ТО, что мог разбудить только он. Чувствовать всю мощь и жар его тело было невыносимо, как и то, что он хочет меня… Я резко выдохнула и посмотрела ему в глаза, стараясь унять предательскую дрожь. Если дотронется, я не справлюсь… Пожалуйста, пусть не трогает меня… Я уперлась руками ему в грудь, сильно, настолько сильно, насколько могла.
— Именно с тобой — нет. Я не хочу. Не хочу. Не мое тело, а я.
Ник перехватил мои руки и завел над головой, впечатывая меня в дверь, лихорадочно задирая подол платья, касаясь кожи над резинкой чулок, лаская, сминая так сильно, что я уже теряла весь контроль, он склонил голову и обхватил напряженный сосок губами, через материю платья, слегка прикусил, и я всхлипнула. На глазах блеснули слезы от бессилия. Я уткнулась лицом ему в волосы, чувствуя, как от жарких губ, сжимающих, терзающих мой сосок, по всему телу расходятся волны электрического тока и жалобно прошептала:
— Ник… нет. Пожалуйста, пойми — нет, это нет. Не надо. Я возненавижу себя. Возненавижу, понимаешь? Отпусти… прошу тебя.
Он выматерился и со свистом выдохнул через стиснутые челюсти. Его рука ослабила захват, освобождая меня. Да, так лучше. Без прикосновений. Не то я завою, я закричу… только пусть не касается меня. Иначе я сдамся… так быстро, без боя… без сопротивления. Еще одно касание, и вся моя решимость взорвется как мыльный пузырь. Я молила Бога, чтобы Ник не пустил в ход именно то оружие, против которого не может устоять ни одна женщина… Мысли о других женщинах мгновенно отрезвили, и я смело посмотрела ему в глаза, такие пронзительно синие, яркие… Ник отступил назад, отвернулся к окну. Я одернула подол платья, выравнивая дыхание, собирая остатки воли по кусочкам.
— Ник, выпусти меня, пожалуйста. Отдай ключ.
— Пожалуйста, Марианна, давай поговорим. Ты же не можешь вечно убегать от меня, малыш?
— Давай поговорим, — я кивнула и посмотрела на ручку двери, потом снова перевела взгляд на него, — только недолго.
— Ты думала, что будет дальше, Марианна? Завтра ты уедешь отсюда, а дальше? Что ты будешь делать? Что МЫ будем делать? Мы же не сможем стать друг другу чужими людьми…
Он вдруг в несколько шагов преодолел расстояние между нами и снова стоял напротив меня. В нескольких миллиметрах.
Я переоценила свои силы, точнее, свои нервы. Судорожно сглотнула и ответила:
— Дальше? Дальше ты вернешься к себе домой, как победитель, а я останусь с отцом. Дальше, Ник, мы подумаем, как распределить время встреч для тебя с детьми… Как я и говорила.
Осеклась на полуслове, потому что увидела, как он смотрит на меня…
— Малыш, почему? Почему ты предлагаешь ЭТО? Теперь, когда все узнала?
От его "малыш" моментально сжалось сердце. Я была готова, что мне предстоит война. Словесная война… и она будет намного сложнее, чем его ярость и ненависть, на которую я могла отреагировать своей яростью. Мне предстояла иная атака. Атака Николаса, который не привык к поражениям и чувствовал себя победителем.
— Я восхищена твоей стратегией, более того, я просто поражена, насколько ты все просчитал. Я благодарна за то, что не оставил отца одного. Только я ничего не предлагаю, Ник. Твой дом больше не мой дом. Я не вернусь к тебе, если ты это имеешь в виду. Нас больше нет. Есть ты и я. У каждого из нас своя жизнь.
Он сглотнул и все равно продолжил:
— Но почему, Марианна? Ответь мне. Почему ты разделяешь нас в своих словах? С каких пор я и ты каждый сам по себе, а?
На секунду я увидела в его глазах гнев, этот знакомый обжигающий блеск, и я запаниковала. Я не доверяла ни себе, ни ему. Все могло выйти из-под контроля в любую секунду, уже чуть не вышло. Я глубоко вздохнула и ответила:
— Потому что я больше не вижу нас вместе. Потому что я устала от нас. Впервые за много лет, сейчас, находясь у отца, я перестала чувствовать себя как на пороховой бочке и знаешь… мне это нравится, Ник. Прими мое решение, пожалуйста. Мы не враги. Просто прими и все.
По мере того, как я говорила, моя собственная уверенность таяла с каждой секундой. Потому что я видела его глаза… Неужели это отчаяние? Или опять его проклятая игра на моих чувствах?
