Глава 13
Я остановилась, согнулась пополам, прислонившись к покореженному, сухому дереву. Закрыла глаза и сползла по нему на землю. Я не плакала, смотрела в пустоту замершим взглядом, не моргая. Все, что произошло сейчас, напоминало затяжной кошмар. Я до последнего не верила, что смогу уйти. Но эти последние минуты перевернули внутри меня все. Мне казалось, что меня выпотрошили как куклу, вытряхнули из меня все внутренности и вот такая, распятая, разодранная, я иду в никуда. В пустоту. В вязкий туман. Дэн остался там… и он уже мертв. Я в этом не сомневалась. Ник отыграется на нем за нас обоих. Я только молилась, чтобы он убил Дэна быстро. Не мучил и не истязал его… хотя, кому об этом молиться? Богу? В душе Ника нет ни Бога, ни Дьявола. У него своя правда, свой суд, своя казнь. Он сам и есть Дьявол. Какими силами Ада я проклята любить такое чудовище? Любить даже сейчас, когда он проехался по мне катком дикой жестокости, прошелся грязными сапогами недоверия, раздробил мне все кости своей ненавистью и сжег меня изнутри предательством. И даже эта горстка пепла, которая осталась, продолжала лететь в его сторону. Дэн мог застрелить Ника еще сидя в машине, он взвел курок как раз тога, когда я выскочила наружу, понимая, что сейчас произойдет необратимое.
Во мне меркнет разум, когда что-то угрожает его жизни… жизни моего убийцы и вечного мучителя, для которого моя собственная — просто игра. Где играют мною, в меня и моими чувствами. Он отпустил, чтобы потом найти. Зачем мне умирать так рано? Он будет идти по моему следу. Как только у него появится возможность. В этом я не сомневалась. Ведь игрушку надо вернуть хозяину и доломать. Только отец сможет защитить меня. Насколько? Я не знала. Хоть на время.
Каждый день своего заточения я думала о детях. Как они там без меня? Что им говорят? Где их мама? Я боялась ответов на эти вопросы. Они ведь уже взрослые. Мой Сэми и Камилла. Они все понимают. Если Ник привел в дом другую женщину, они это видят и страдают, а я даже не могу ничего объяснить. А если… Боже… если они считают, что я их бросила? Если я больше никогда их не увижу? Сначала нужно собрать себя по кусочкам, а потом я начну думать, как вернуть их обратно. Если такое вообще возможно. Я медленно встала с мерзлой земли и, пошатываясь, пошла к трассе. Там Дэн спрятал машину. Если только я верно иду. В этом проклятом месте царит полумрак и ни одного фонаря.
Автомобиль я увидела там, где и сказал Дэн.
Уже через несколько минут я сидела в салоне, пахнущем сыростью и талым снегом. Машина не заводилась, видимо, отсырела и двигатель сильно охладился. Я в отчаянии ударила по рулю. Вспомнила, что Дэн оставил для меня подсказки. Дрожащими руками нашла сотовый телефон и номер Рино. Я набрала его и замерла, ожидая гудков. Мне ответили не сразу. Очень низкий, хрипловатый голос. Я просто назвала свое имя. Меня спросили, где я.
Когда закрыла крышку мобильного, по телу прошла волна дрожи.
За мной приехали на черном Мерседесе, таком же, как у ищеек братства и отца. Увидев водителя, я вздрогнула от ужаса. Он был страшен в полном смысле этого слова, особенно в полумраке. Его глаза светились разноцветным фосфором. Рино распахнул дверцу моей машины и подал мне руку:
— Рино-полукровка к вашим услугам, Княгиня.
Я с опаской вложила в его ладонь свою холодную руку. Он усмехнулся, и я увидела, как сверкнули клыки. Этот тип изначально имел внешний вид, соответствующий его жуткой сущности.
— Ужасен, не так ли? Да, я не красавчик, как все остальные вампиры Братства. Не бойтесь. Доверьтесь мне. Я отвезу вас к отцу.
Я доверилась. У меня не оставалось выбора.
И он отвез. Мы мчали по жутким улицам Асфентуса, я смотрела в окно, на мелькающие пустые дома, покосившиеся и обветшалые, на выкорчеванные деревья, на сломанные фонари, дорогу с пробоинами и вмятинами. Адское место. Автомобиль подъехал к зданию, напоминающему заброшенный завод, и когда я вышла из машины, отец уже выскочил наружу. Молниеносно оказался возле меня, и я, обессилев, повисла у него на шее.
— Моя девочка. Моя малышка, — отец целовал мои волосы, гладил по спине, прижимая к себе. — Все будет хорошо. Ты со мной. Все будет хорошо. Обещаю тебе.
Я смотрела в лицо отца и видела, что он и сам изменился, слегка осунулся, но все такой же красивый. Я гладила его по щекам и снова прятала лицо у него на груди.
Потом вдруг обхватил мое лицо руками:
— Ник? Из-за него, да?
Я медленно выдохнула. Нужно быть готовой к этим вопросам. Вскоре я буду слышать их все чаще. Я должна научиться справляться, взяла отца за руки, переплетая наши пальцы.
— Нет "нас" больше. Мы уже официально не женаты. Он развелся со мной… Вот так. Все кончено, словно и не было ничего. Я больше не Мокану.
Сильнее сжала его пальцы, чувствуя, как внутри все снова замерзает.
— Ник женился на Изабелле, сестре Альберта. А я… я сбежала от него, папа.
Сбежала, как загнанное животное. Вот что я сделала, вырвалась из плена, вычеркнула свое прошлое и попытаюсь начать жизнь сначала. Мне просто нужно немного времени. Совсем чуть-чуть.
— А дети?
Невольно он причинил мне боль, словно в этот момент сердце зашлось в немом крике. Я даже не смогла вздохнуть, медленно закрыла глаза.
— Они с ним. Пока. Я верну их. Кончится это безумие, и я верну их. Обязательно.
Посмотрела на Влада, увидела отражение своей боли в его глазах и сорвалась… Сжала его пальцы так сильно, что собственные заболели.
— Я даже не знаю где они. Не знаю, как они без меня. Я не слышала их голоса больше месяца. Отец, пожалуйста, поговори с ним. Попроси позволить мне увидеть детей. Поговори, умоляю тебя. Просто узнай, как они. Да, он презирает меня за побег, но они не при чем, они тоскуют по мне. Я чувствую. Мне так страшно, что они тоже возненавидят меня… чтобы Ник не сказал им — это неправда. Неправда. Я не хочу, чтобы они думали, что я их бросила. Я ушла от него, не от них… нельзя наказывать детей вместо меня.
Меня начало лихорадить.
Влад сильно прижал меня к себе, до хруста в костях.
— Тише, моя маленькая. Я поговорю. Еще как поговорю с этим сукиным сыном. Мы все вернем. Закончится это безумие, и они будут с тобой. Ты мне веришь?
Я кивнула, сильнее обнимая его за шею. Нет, я не плакала. У меня действительно не осталось слез. Мне хотелось зарыдать у него на груди, слыша хаотичное биение его сердца, а я не могла. Теперь я чувствовала его гнев, он передавался мне, как нарастающий рокот цунами, как тикающий часовой механизм. Не этого я хотела. Нет. Только не война. Не ненависть между ними. Это мое, личное, но я уже закинула бомбу. Подняла голову и посмотрела на отца — сжатые челюсти, в глазах дикая ярость.
— Не нужно… — голос сорвался. — Не так, папа. Не нужно меня защищать. Не унижай меня этой защитой. Какая же я жалкая, если не справилась с этим сама. Просто подумай обо мне — это сбросит меня еще ниже, чем я сейчас. Брошенная жена, лишенная прав мать, которая посылает в защиту своего папу. Я не хочу быть настолько жалкой. Не начинай войну. Прошу тебя. Просто помоги. Поговори с ним.
