— Они проиграли, — тихо сказал он, — бумаг там не оказалось и у них огромные потери. Почти все мертвы. Мы возвращаемся в Асфентус. Ни с чем.
Фэй опустила голову и болезненно поморщилась, а потом тихо добавила:
— Значит, так должно было быть сегодня, а завтра может быть иначе.
Машина подъехала к гостинице спустя несколько минут, и я вскочила с постели, но Фэй рванула меня за руку обратно.
— Не торопись.
Но я вырвала руку и распахнула дверь, рванула вниз по обшарпанным ступеням к выходу, спотыкаясь, задыхаясь от волнения, от сумасшедшего адреналина. Выскочила на морозный воздух и, едва увидев его бледного, едва стоящего на ногах, бросилась к нему в объятия. Сжала так сильно, что у меня заболели руки, почувствовала, как его ладони легли мне на спину, сминая, поднялись вверх, пальцы зарылись в мои волосы. Я подняла к нему лицо и увидела насколько уставшие и потухшие у него глаза, но они вспыхнули при взгляде на меня. Он молчал, ничего не говорил, да и не нужны били слова.
— Влад! — голос Фэй донесся как сквозь туман. — Она прижалась к нему, и король обнял нас обеих.
— Уходим. Нас могут искать. Двигаемся на Асфентус. Фэй, займись Владом в машине.
* * *
Я сидела рядом и сжимала его руку, пока Фэй смазывала жуткие раны, на которые я не могла смотреть, а Влад не отрывал взгляда от моих глаз.
— Я больше не король, Анна, — тихо сказал он и поморщился, когда Фэй приложила повязку к ране под ребром, — более того, я гоним и меня будут искать. Рано или поздно мне придется сдаться Нейтралам. Это может быть очень скоро. Ты должна выбрать чего ты хочешь.
Я сильнее сжала его пальцы.
— Я уже выбрала. Я хочу быть рядом с тобой.
— Гонимая и преследуемая? Родить ребенка в таких условиях? Прятаться?
Я не верила, что он отказывается от меня сейчас, а Влад делал именно это — он отказывался.
— Мы переправим тебя в Чехию. Там нет беспорядков. Ты останешься с Крис, Габриэлем и Велесом.
— Нет! — крикнула я и вырвала руку. — Я никуда не поеду. Мое место с тобой. Я хочу быть рядом. Никуда не поеду. Не гони меня. Или ты хочешь этого? Хочешь, чтоб я уехала?
Он вдруг прижал мою руку к губам и тихо сказал:
— Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была жива и счастлива. Я чуть не потерял тебя.
— Без тебя я буду мертвой, — прошептала так же тихо и прижала ладонь к его щеке, я хочу стать твоей женой по-настоящему. Я хочу быть всегда рядом с тобой. Мне все равно, что произойдет завтра, и если тебя возьмут под суд — я пойду за тобой.
Не гони меня…
— Рядом со мной всегда?
Я кивнула, глотая слезы.
— В таком случае тебе придется выйти за него снова по всем законам Асфентуса, — усмехнулся Рино, оборачиваясь к ним. — Асфентус не признает брака смертных, только вечный союз.
Влад посмотрел на Анну, его глаза блеснули:
— Разделишь вечность с гонимым королем Анна?
— Я разделю вечность с любимым, а король ты или нет — это не имеет значения.
Эпилог
Кто не понял своего прошлого, вынужден пережить его снова.
(с) Будда
На мне не был наряд обычной невесты, мы соблюдали траур по семидесяти погибшим собратьям, поэтому я смотрела в зеркало и поправляла черное кружевное платье. Да и какая разница, какого цвета у мен платье, если все тело дико ломит после бурной ночи, в волосах запутался его запах, а на коже остались следы от его пальцев. Я бы вышла за него даже в мешковине. Лишь бы он сжимал мою руку и шептал, как сегодня ночью, жадно врываясь в мое тело, что любит меня. Ради этого можно было сто раз умереть и воскреснуть. Фэй заплетала мои волосы, что-то тихо говорила, а мое сердце билось как ненормальное.
Внизу нас ждали гости, которых позвал Рино, и наш брак должен был заключить некий лорд, чьего имени никто не называл. Он являлся представителем власти Асфентуса и бывшим Нейтралом по совместительству. Обладал властью регистрировать браки бессмертных.
Фэй повернула мен к себе.
— Иди к нему. Он ждет тебя.
Я кивнула и медленно выдохнула. Мне казалось, мое сердце вырвется из груди.
Я спустилась по каменным ступеням, увидела целую толпу гостей, и теперь мне стало нечем дышать. Ступала шаг за шагом и понимала, что, спускаясь вниз, я внутренне взлетаю вверх.
Я поискала глазами Влада, но так и не нашла. Пошла в сторону кабинета Рино и услышала голоса. Прибавила шаг. Дверь оказалась приоткрытой. Я увидела полукровку с каким-то мужчиной.
— Не лучшая идея была приехать сюда после всего, что произошло, Мокану!
— Да к черту все. Я же вовремя, и мой брат женится. Я с подарками, — мужчина отпил из окала, я видела его полу боком, но успела заметить, что у него очень яркая внешность.
— Черт, ну и когда же мы сможем лицезреть саму госпожу Воронову?
Он вдруг резко обернулся, и я застыла на месте, когда увидела, как лицо этого красивого мужчины покрылось смертельной бледностью при взгляде на меня. По его телу прошла дрожь, и он шагнул ко мне, а я сделала шаг назад. Мне показалось, что в его светлых глазах блеснули слезы. Внутри стало очень неуютно. А потом он протянул руку и коснулся моих волос.
— Anna… moja Anna.. — вдруг привлек к себе, а я почувствовала волну дикого протеста, я не понимала, что происходит. Я совершенно его не знаю, — Anna…moja dziewczyna…
Шептал по-польски, а я силой оттолкнула его. Да кто это такой, чёрт возьми!
В этот момент услышала голос Влада за спиной:
— Какого дьявола ты здесь делаешь, Мокану?
Взгляд мужчины метнулся поверх моей головы, потом снова посмотрел мне в глаза и, казалось, лицо этого мужчины исказила гримаса боли.
— Анна…
— Моя жена! — отчеканил Влад и рвану меня за руку к себе. — А ты убирайся к дьяволу, Мокану. Тебя сюда никто не звал. Ты предатель и тебе не место рядом с опальным королем. Давай, вали в Лондон к Эйбелю. Отпляши на костях тех, кто умер, защищая Братство сегодня, а ты трусливо прятал свою задницу. Давай, Мокану, убирайся. Ты для меня сдох в тот момент, как отрекся от нас.
Мужчина снова посмотрел на меня, потом на Влада. Я прижалась к Владу, вопросительно заглядывая ему в глаза.
— Я все понял, брат. Мне все ясно.
— Я тебе не брат. У меня нет братьев предателей. В моей семье нет предателей, Николас Мокану.
Мужчина горько усмехнулся. Он подошел к нам, и Влад сильнее прижал меня к себе.
— Убирайся, пока я не вышвырнул тебя лично.
На секунду синие глаза мужчины сверкнули яростью, дикой и непередаваемой, от которой все сжалось внутри, а потом перевел взгляд на меня:
