Король даже не повернулся к ней, официант наполнял его бокал вином, а он читал газету, но едва она сделала один шаг, то услышала его голос. Почему каждый раз от этого низкого тембра её бросает в дрожь? Словно сам голос проникает под кожу и раздражает нервные окончания.
— Вернись к себе и переоденься.
— Мне не сказали, что для ужина предусмотрен дресс-код, — огрызнулась Алекс, но все же не решилась подойти к столу, хоть и чувствовала головокружительный запах еды.
— Это подразумевалось само собой, Алекс. В такие тряпки рядятся дешевые шлюхи, а дешевые шлюхи не ужинают со мной за одним столом. Так что у тебя есть два выбора — или переодеться, или останешься голодной.
От ярости в ней задрожал каждый нерв, а он наконец-то отложил газету и посмотрел на девушку. На секунду черные глаза вспыхнули и тут же погасли.
— В этом доме есть правила, и ты будешь их соблюдать, если не хочешь вернуться в свою каморку и жрать помои вместе с остальными слугами.
— Мне не во что переодеться, — Алекс жадно смотрела на то, как он режет сочный бифштекс, запивает его красным вином и невозмутимо поглядывает в газету.
— Можешь надеть свою униформу. Она тебе очень к лицу, — прозвучало как издевка, точнее, он действительно издевался. Алекс передернуло от раздражения. Все это перемирие — какой-то странный маскарад.
— Лучше тогда ходить голой, — ответила она.
— А ты и так почти голая, так что особо ничего не изменится, а если учитывать, что там нет ничего такого, чего бы я не видел, когда ты нагло купалась в моей ванной, так вообще не может быть сомнений. Не волнуйся, насиловать я тебя сегодня не буду.
Только от одной мысли, что это могло бы произойти, Алекс бросило в холодный пот, и далеко не от страха.
— Я тебя не боюсь, — бросила с вызовом и гордо вздернула подбородок.
— Напрасно… — Влад положил вилку на стол и откинулся на спинку кресла. — Ты недооцениваешь противника, а это ошибка, которая многим стоила головы.
— Ты сказал, что у нас перемирие.
Влад подался вперед и тихо, вот этим вкрадчивым, проникающим под кожу голосом, сказал:
— Даже во время перемирия крупные звери иногда раздирают более мелких и неосторожных, когда те теряют бдительность.
— Мы не звери.
— Верно…мы намного хуже зверей, потому что живем не только инстинктами, а умеем мыслить.
— Да пошел ты!
Алекс сделала несколько шагов к двери и вдруг почувствовала, как во рту выделилась слюна. Запах крови…едкий, отчетливый, ноздри затрепетали, и она медленно обернулась. Король вылил в бокал содержимое пакета с кровью и посмотрел на нее.
— Она свежая, Алекс. Через десять минут она перестанет быть таковой и не утолит тебя, а следующую порцию ты получишь только завтра.
Он отправил в рот кусок бифштекса и усмехнулся.
— Здесь все живут по моим законам, я приказываю — они повинуются.
— Я никому не повинуюсь, я не одна из ваших слуг, я не смертная.
— Для меня ты хуже смертных, для меня ты — враг, Алекс. Жалкий, помилованный мною враг, которого надо сломать. Не вынуждай меня делать это. Мы заключили перемирие и ты в моей власти, так что уважай мои правила. Сегодня я сделаю для тебя исключение, но только сегодня, завтра тебе привезут новую одежду, а весь этот хлам я прикажу вернуть в магазин. Где ты его заказала? В секс-шопе?
Её раздирало от противоречивых чувств, с одной стороны хотелось есть, до безумия, выкручивало от желания осушить стакан с кровью до дна, а с другой… она не хотела ломаться. Не хотела показывать, что ею можно манипулировать. Тем более, он оскорблял её, намеренно унижая, и в тот же момент жестом приглашал к столу. В его черных глазах затаилась насмешка.
— Спасибо, я сегодня побуду на диете, чтобы не портить вам аппетит.
Алекс закрылась в комнате и забилась в угол на постели. Ближе к полуночи её начинало морозить от голода. Черт, почему так быстро? Утром она получила свою порцию, вчера тоже, а казалось, что не питалась уже несколько суток. Её организм реагировал выбросом токсинов, от которых пересохло в горле, и в груди нарастал страшный жар.
Спустя час Алекс уже искренне жалела, что показала свое упрямство, ей хотелось вернуться обратно и умолять его дать хоть капельку, хоть немножко, но она не смела. Уткнулась лицом в подушку, в висках пульсировало. Еще через час демоница уже не могла спокойно лежать.
Встала с постели и несколько раз прошлась по комнате, потом толкнула дверь и вышла в коридор — слуги уже легли спать, а её ломало, на коже выступили капельки холодного пота.
Ей нужно выйти отсюда, она подышит свежим воздухом и станет немного легче, но легче не ставилось, все тело болело, как сплошной синяк.
Алекс вернулась в дом и теперь, как призрак ходила по темным коридорам, пока ноги сами не принесли её апартаментам короля…внизу под дверью виднелась полоска света.
Голод стал сильнее рассудка и чувства гордости, она тихо постучала в дверь.
— Открыто, — голос прозвучал как всегда властно.
Алекс вошла и замерла на пороге — он сидел в кресле и смотрел на огонь в камине. Затуманенным взглядом посмотрела на бутылку виски у его ног, на небрежно наброшенную на голое тело рубашку. Совсем забыла, что вампиры не спят…в отличие от них, демонов.
— Мне плохо, — едва шевеля губами прошелестела она и, пошатнувшись, облокотилась воспалённым лбом о косяк двери.
— Я знаю… — ответил он, не глядя на неё. — Но это было твое решение. Запас донорской крови окончился. Партия прибудет завтра, последний пакет ты испортила, мне нечего тебе предложить.
От отчаянного разочарования Алекс тихо застонала, и он наконец-то посмотрел на неё. Смакует победу, и она об этом знала. Только сейчас ей было настолько плохо, что она не могла реагировать, все расплывалось перед глазами.
— Пожалуйста… — тихо попросила она и медленно сползла на пол. — Немножко…
От чувства неизбежности унижения в глазах запекло, и в горле застряли слезы.
— Ничем не могу тебе помочь, Алекс. До рассвета тебе придется терпеть голод.
«Если бы могла терпеть, проклятое чудовище, я бы никогда не пришла к тебе».
Алекс закрыла глаза, чувствуя, как от слабости дрожит все тело и начинается новый приступ боли в костях и мышцах.
— Я …не…доживу…до рассвета.
— Доживёшь…
Его голос доносился издалека, она теряла сознание. Увидела, как он приближается, блестящие носки начищенных до блеска элегантных туфель оказались прямо у неё перед глазами…. Мучитель медленно присел на корточки и приподнял её голову за подбородок.
— Попроси хорошо, Алекс, и, может быть, я придумаю, как тебе помочь, — его лицо расплывалось, двоилось, но она видела, что черные глаза внимательно её изучают, оценивая степень разрушения организма.
