– Я обязательно привезу вам это фото, – пообещала я. – И… не падайте духом. Так случается – близкие люди не вечны, человеческая жизнь, увы, длится недолго. Но вы живы, а значит, нужно жить, несмотря ни на что. У вас есть дача – попробуйте туда выбраться летом, посадите цветы. Я ведь видела в альбоме ваши фотографии, у вас очень красивый сад. Ваш муж, Алексей, он наверняка был бы рад, если бы вы ухаживали за вашим участком, ходили в лес, собирали грибы. Поверьте, вам станет легче!
– Спасибо… – пробормотала безутешная вдова, но я не была уверена, что она слышала мои слова. Я ласково положила руку на ее морщинистую ладонь.
– У вас картошка, наверно, сгорела. Снять с огня?
Она не ответила. Я подошла к плите и выключила газ под сковородкой.
К сожалению, вернуть фотографию дочерей Веры Сергеевны мне не удалось – спустя несколько дней женщина скончалась. Как и у Алексея, ее мужа, у женщины не выдержало сердце…
Глава 10
Сразу после разговора с Верой Сергеевной я поехала в Тарасов. В Ершове мне больше нечего было делать, а вот нанести визит Мещеряковым я очень хотела. Мне не терпелось поговорить с супругами, в частности – с матерью пропавшей девочки.
Несмотря на позднее время – я въехала в черту города, когда часы показывали половину девятого, – я решила сразу, не теряя времени, посетить Павла Олеговича и его жену Ольгу. Обошлась без предварительного звонка, рассчитывая, что внезапность моего появления принесет свою пользу. Поэтому, когда я набрала номер квартиры Мещеряковых, мне ответили не сразу. Спустя несколько секунд я наконец услышала немного удивленный мужской голос:
– Кто там?
– Это Татьяна Иванова, по делу об исчезновении вашей дочери Юли, – проговорила я. – Мне нужно срочно с вами побеседовать.
– Вы нашли Юлю? – нетерпеливо спросил Павел Олегович. – Она с вами?
– Пока не со мной. Но я почти распутала ваше дело. Откройте, пожалуйста, дверь.
Раздалось протяжное пиликанье, и я вошла в подъезд. На пороге квартиры меня встречал сам глава семьи. Вид у него был усталый и какой-то потрепанный, но глаза оживленно горели.
– Прошу прощения за столь поздний визит, – произнесла я. – Павел Олегович, скажите, а ваша жена дома?
– Оля? – удивился тот.
– Ну, она же ваша супруга? – вопросом на вопрос ответила я.
Мещеряков кивнул.
– Да-да, конечно, но Оленька недавно спать легла, она себя очень плохо чувствует…
– Мне нужно с ней поговорить, – оборвала я его. – Можно войти?
– Да, входите… Но вам действительно нужна Оля? Я могу ответить на ваши вопросы…
– Боюсь, что не можете, – покачала я головой. – А вот ваша жена вполне в состоянии со мной побеседовать. Думаю, она заинтересована в том, чтобы Юлю нашли поскорее, а раз так, то вряд ли откажется ответить на несколько вопросов. Где удобнее разговаривать?
– Проходите в кухню, – пригласил Мещеряков. – Сейчас я позову Олю…
Я уселась на табурет, пока Павел Олегович будил свою жену. Вскоре в кухню вошли Мещеряков и заспанная женщина, которой на вид было лет двадцать семь, не больше. Невысокая и миниатюрная, чем-то она напоминала восточную девушку. Может, из-за черных прямых волос, постриженных под «каре», а может, из-за разреза глаз или хрупкого телосложения. Одета Оля была в темно-синий халат с широкими рукавами, который на ней выглядел как японское кимоно. Молодая женщина совсем не была похожа на свою сестру, даже удивительно, что у нее и у Кати были общие родители.
– Здравствуйте, – тихо поздоровалась со мной «японка». – Павел сказал, что вы хотите меня о чем-то спросить по поводу Юли…
– Все верно, – кивнула я. – Еще раз извиняюсь за поздний визит, но дело не терпит отлагательств. Оля, скажите, в каком роддоме вы рожали дочь и когда это было?
Молодая женщина с изумлением посмотрела на меня, а потом произнесла:
– Странный и неожиданный вопрос… А какое это имеет отношение к исчезновению Юли?
– Самое что ни на есть прямое. Вы сначала ответьте, я потом все вам объясню.
– Во втором роддоме… – пожала плечами «японка». – Это было тридцатого сентября две тысячи шестнадцатого года, почти четыре года назад. Но почему вы спрашиваете?
– Скажите, пожалуйста, вам выдавали свидетельство о рождении Юли? – не ответила я на ее вопрос. Оля снова пожала плечами.
Павел Олегович наблюдал за нашей беседой с неподдельным интересом. Но как я заметила, его больше интересовали не мои вопросы, а реакция жены на них.
– Хорошо, – кивнула я, резко сменив тему. – Оля, скажите, вам знакома эта фотография? – я положила на стол снимок из фотоальбома Веры Сергеевны.
Оля равнодушно посмотрела на фото, но я заметила, как в ее уже не заспанных глазах промелькнуло нечто похожее на ужас, смешанный с удивлением.
Павел Олегович тоже взглянул на снимок, а потом перевел взгляд на жену.
– Оля, да тут же ты! – воскликнул он. – А кто это рядом с тобой? Школьная подруга?
Молодая женщина взяла в руки фото, потом снова положила его на стол. Пальцами поправила волосы, затем опять опустила руки на колени. От меня не укрылось, что руки ее слегка подрагивают.
– Сначала скажите мне свою версию, а потом я расскажу вам, кто на самом деле с вами на снимке, – улыбнулась я с видом зрителя, ожидающего от актеров веселую комедию. Оля посмотрела на меня с видом загнанного в ловушку зверя, а потом тихо проговорила:
– Это моя сестра, Катя. Но я не понимаю, какое отношение имеет она к исчезновению Юли…
– Замечательно, – похвалила я женщину. – Я думаю, что вы не будете отрицать, что родились в Ершове, а переехали в Тарасов, чтобы получить образование. Верно?
– Да, а что в этом такого? – вскинулась та. – Многие люди из провинциальных городов переезжают либо в столицу, либо в крупный город. Не вижу в этом ничего криминального.
– В Тарасове вы учились, а потом вышли замуж за Павла Олеговича Мещерякова и сменили свою девичью фамилию Ивланова на Мещерякова, – продолжила я. – Своих родителей вы не навещали, даже когда ваш отец умер, вы не поддержали мать. Я не обвиняю вас, не подумайте. Павел Олегович всегда мечтал иметь детей, и он вам об этом говорил.
– Я не понимаю, к чему вы ведете! – перебила меня Оля. – Лучше скажите, где моя дочь? Вас наняли для того, чтобы вы разыскали ребенка, а вместо этого вы задаете вопросы, которые не относятся к делу! Лучше скажите, что вы не знаете, где Юля, это будет, по крайней мере, честно!
– Я разговаривала с вашей матерью, Верой Сергеевной. – Я сделала вид, что не обратила внимания на агрессивный выпад. – А она рассказала мне занимательную историю про двух сестренок, которые были очень разными, несмотря на свое кровное родство. Одна из них, Оля, очень любила учиться, но в подростковом возрасте девочка заболела, и врачи поставили ей диагноз – эндометриоз. Интереса ради я немного почитала про это заболевание и выяснила, что если девушка имеет такое заболевание, то велика вероятность, что она уже не сможет иметь детей. Надеюсь, этого вы не будете отрицать?
