– Значит, ты намерена разводиться, Лиза, – сказал Киса, проводив взглядом Мака.
– Безусловно, Киса.
Мы смотрели друг на друга, как Гитлер со Сталиным, если бы им довелось выпить кофейку где-то так в марте сорок пятого.
– Надеюсь, у тебя хватит совести выполнить свое обещание насчет выставки.
– Ты вчера подал мне отличный пример того, как следует выполнять обещания. Я тебе больше ничего не должна, Ипполит, так что я забираю вещи и ухожу.
– Нашла себе хахаля побогаче? – Киса метнул ненавидящий взгляд в Мака. – Смотри не прогадай, вряд ли кто-то еще будет так снисходителен к твоим блядкам.
– Не твоя забота, Киса. Лучше подумай, как ты будешь оправдываться перед мисс Бринкс и леди Камиллой за свое вранье. Кстати, мисс Бринкс сейчас приедет, она очень волнуется за мое здоровье и привезет с собой сестру-медика.
Киса вполголоса выматерился. Громче – не посмел, так как Мак по-прежнему сидел на высоком барном табурете в ожидании своего кофе.
– Ну, удачи тебе, Киса. Встретимся в Москве, я улетаю завтра.
Улыбнувшись, я встала из-за стола.
Киса тоже вскочил, заступил мне дорогу.
– Как завтра?! Ты не посмеешь бросить меня тут одного!
– Еще как посмею. То что я делаю – не работа. Сам сказал. Найдешь себе другую дуру, чтобы помогала с переводом. Может, ей понравится, когда ее бьют и оскорбляют.
– Ты… ах ты сучка… – прошипел Киса и схватил меня за руку. – Никуда ты не пойдешь!
– Мистер Одоевски, я вижу, вам понравилась наша дружеская беседа. Следующее досудебное урегулирование обойдется вам дороже, – раздалось от барной стойки.
Бармен прыснул.
Киса отшатнулся от меня. В бешенстве. Слово «дороже» и саркастичный тон Мака он отлично понял без перевода.
– Ты пожалеешь, сучка.
– Я уже жалею, что связалась с тобой, бешеный козел. Если не хочешь еще одного иска, Киса, не провожай меня до номера, я сама заберу вещи.
Киса на мгновение завис. Я физически ощущала, как ему хочется послать меня в пешее эротическое, но на горизонте маячила мисс Бринкс с сестрой-медиком, и горизонт этот стремительно приближался. И тут Кису осенило.
– Уйдешь сейчас – не получишь больше ни гроша.
– Мне хватит этих двадцати тысяч, Киса. Я не жадная, в отличие от некоторых.
– Десяти, – гнусно усмехнулся Киса. – Черта с два ты что-то получишь по этой бумажке.
– Не получу по бумажке – получу с телевизионщиков, – парировала я, еще выше задрав нос и сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. – Хороший скандал дорого стоит, а удовольствие утопить тебя – еще дороже.
– Я дам тебе вместо десяти пятнадцать тысяч, если ты доработаешь эту поездку.
– Пятнадцать тысяч и десять процентов комиссионных за все заказы, которые я тебе обеспечу.
– Что? Да ты с ума сошла!
– Ты прав, дорогой. Двадцать процентов и ни пенсом меньше.
– Ровно пятнадцать тысяч, или катись в свои Люберцы немедленно!
– Не вопрос, Киса. Я не желаю оставаться рядом с тобой ни секунды. Так что встретимся в суде. Ты, я и мэтр Флетчер.
Киса заскрипел зубами от ярости, бармен уважительно присвистнул и показал мне большой палец, а Мак продолжил невозмутимо пить свой кофе.
А я… а что я? Развернулась и пошла к ресепшн походкой Мерилин Монро.
– Ладно, десять процентов твои. Подавись, сука, – выплюнул он мне вслед и обернулся к бармену: – А тебя уволят!
Бармен ухмыльнулся во всю свою рязанскую морду и на корявом английском пропел:
– Приходите к нам еще, сэ-эр!
Я же обернулась к Кисе, прочитала в подлых глазенках твердое намерение не заплатить мне ни гроша и позвала:
– Мистер Макдауэлл, можно вас на минуточку?
Киса скривился, словно незрелый лимон укусил.
– Всегда к вашим услугам, прекрасная леди, – отозвался Мак от барной стойки.
Подойдя к нему, благо отель небольшой, идти пришлось всего десяток шагов, я попросила:
– Мне нужен агентский договор с авансом пять тысяч и десятью процентами комиссионных. Сможете сделать?
– Разумеется. Я свяжусь с мэтром Флетчером, и через десять минут бумаги будут готовы.
– Благодарю вас, – чинно кивнула я и обернулась к Кисе. – Ты можешь прочитать и подписать договор, пока я собираю вещи, дорогой. И имей в виду, тронешь меня еще раз – так же дешево не отделаешься.
Киса лишь скрипнул зубами и отвернулся, а я наконец-то взяла ключ-карту у администратора, вызвала лифт – и только когда двери за мной закрылись, выдохнула. Сердце колотилось как бешеное, ладони покрывал холодный пот, колени дрожали… А, фигня! Я справилась! Спасибо милому, замечательному, прекрасному Маку, я теперь почти свободная и почти обеспеченная женщина!
В номер я входила в радужном настроении, хоть и с глазами на мокром месте. Отходняк накрыл. Но это ничего, это не страшно. Зато мой чемодан так и стоял нетронутым в шкафу, куда Киса его вчера запихал с глаз долой. Слава Будде, не нашел способа его выбросить. Или просто не рискнул вывалить из окна на голову ближайшему констеблю. Киса у нас законопослушен и осторожен, он же художник, а художника всякий обидеть норовит…
С этими мыслями я вынула из шкафа последнее оставшееся там платье-рубашку из тонкой джинсы и кинула на постель. Стоит переодеться перед визитом Нэнси. И принять душ.
Только после водных процедур я перестала дрожать. Правда, зверски захотелось есть. Но это тоже ерунда. Обед подождет, сначала – дело.
Сунув брючный костюм и лодочки в чемодан, я надела джинсовое платье и любимые зеленые кеды. Завившиеся мелким бесом от влажности волосы даже расчесывать не стала, только заколола сбоку заколкой-ящерицей и нацепила любимые дымчатые очки. Теперь – чемодан в руки, и вперед. Заключать с почти-бывшим контракт века. Интересно, он вообще действителен, этот контракт? Очень надеюсь, что да, и очень постараюсь вытрясти из Кисы деньги до того как мы вернемся в Россию.
Кстати, надо бы вернуть Джею его десять тысяч!
Правда, я понятия не имею, кому и на какой счет, ну да ладно. Вечером мы увидимся, тогда и верну. А пока – прочь из этого номера.
Кисе не повезло, мисс Бринкс явилась в отель и заметила его в лобби. Еще больше Кисе не повезло, что я успела помахать Нэнси рукой до того, как Киса подсунул ей свой смартфон, явно с оправданиями, прогнанными через гугл-переводчик.
Мак же невозмутимо попивал кофе за барной стойкой и наблюдал за метаниями Кисы, как за бесплатным цирком. Судя по тому, что кто-то из гостиничных служащих нес ему какие-то бумаги – контракт он уже составил и попросил распечатать.
– Лиз! – просияла мисс Бринкс и бросилась мне навстречу. Из-за ее спины Мак показал «о`кей». – О, ты встала! Почему ты с чемоданом?
