– Что это? – проговорила я едва слышно.
Карпов вместо ответа достал из кармана мобильный телефон, включил в нем режим фонарика и направил узкий луч голубоватого света на дно колодца.
Я едва сдержала крик ужаса и вцепилась в локоть своего спутника.
Дно колодца действительно шевелилось.
Оно было покрыто десятками, а может быть, и сотнями скорпионов, огромных мохнатых пауков и других отвратительных и наверняка ядовитых многоногих созданий. Вся эта живая масса непрерывно шевелилась, двигалась, колыхалась. В этом страшном мирке то и дело вспыхивали короткие жестокие схватки, заканчивающиеся чьей-то смертью и пожиранием.
– Что это? – прошептала я, не выпуская локоть Карпова. – Зачем это здесь?
Он молчал, медленно перемещая голубоватый луч фонаря и вглядываясь в колодец.
Я взглянула на его лицо. В глазах его был страх – но в то же время странное восхищение. В самом деле, то, что происходило на дне колодца, по-своему завораживало. В этом бесконечном сражении была какая-то первобытная подлинность. Этими существами владел древний, непреложный закон – убить или быть убитым.
– Пойдем отсюда! – прошептала я и потянула Карпова от колодца, боясь, что страшное зрелище затянет его, как воронка водоворота затягивает неопытного пловца.
– Нет. Не зря же мы сюда пришли. Мы не можем вернуться, когда уже так близки к цели.
– Но что это…
– Сама подумай! Зачем кому-то понадобилось принести сюда все это многоногое воинство?
– Зачем?
– Чтобы отпугнуть того, кто сюда попадет! Подумай, ведь этот террариум нужно время от времени пополнять – эти твари убивают друг друга, просто умирают, и через какое-то время здесь была бы только груда дохлых пауков и скорпионов. Но здесь множество живых созданий – значит, кто-то за ними присматривает, кормит их, выбрасывает мертвых и приносит новых. А это значит – мы пришли именно туда, куда хотели! Эти твари – дополнительный уровень безопасности перед тайником! Нам нужно его пройти!
– Неужели ты хочешь спуститься в этот колодец? Но они ядовиты! Ты тут же погибнешь!
– Нет, наверняка это препятствие можно как-то преодолеть… ведь тот, кто создал это подземное хранилище, должен был сам в него попадать! Должен быть какой-то выход…
Он продолжил осматривать стенки колодца, водя по ним голубоватым лучом фонарика.
Приглядевшись, я увидела в одной из стенок круглую, покрытую налетом ржавчины дверцу. Именно на эту дверцу Карпов смотрел с интересом.
– Это должно быть тут! – проговорил он взволнованно.
– Но как туда попасть?
И тут Карпов снова направил луч фонаря на живую, страшную, шевелящуюся массу, покрывающую дно колодца.
Там, посредине этой колышущейся ядовитой массы, виднелся какой-то удлиненный металлический предмет. Металлический, тускло отсвечивающий цилиндр с круглым вентилем на конце.
Карпов повернулся ко мне, протянул мне свой телефон:
– Свети туда, на этот баллон!
– Что ты собираешься делать? – спросила я испуганно.
– Свети на баллон! – повторил он раздраженно. – Имей в виду – от того, как ты будешь светить, зависит моя жизнь!
– Ты с ума сошел!
– Свети! – Он лег на пол, подполз к самому краю люка, перегнулся через него.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я села рядом с ним на корточки и направила луч на металлический цилиндр. Карпов свесился вниз и протянул руку к вентилю.
Многоногие создания на дне колодца пришли в еще большее возбуждение. Может быть, на них так подействовал яркий свет фонаря, а может, запах человека напомнил им того, кто приносил им корм, во всяком случае, десятки пауков и скорпионов поползли к нему, отталкивая друг друга. Огромный черный скорпион опередил всех других, он уже подползал к вентилю.
Я вздрогнула от ужаса, и луч света немного сместился.
– Свети! – рявкнул Карпов.
Я торопливо сдвинула телефон, направив луч на вентиль. Карпов ухватился за него, напрягся, попытался повернуть. Вентиль не поддавался его усилиям.
Черный скорпион подполз совсем близко, поднял над головой суставчатый хвост, заканчивающийся смертоносным жалом.
Я закусила губу, стараясь, чтобы мои руки не дрожали. Карпов напрягся, и наконец вентиль со скрипом повернулся.
Из горловины баллона вырвалась струя белого пара. Даже на расстоянии я почувствовала излучаемый этим паром космический холод. Черный скорпион ударил хвостом. Карпов в последний момент отдернул руку. Белый пар окутал скорпиона – и тот внезапно раскололся на сотню кусков.
Карпов подтянулся, немного отполз от края люка, но не отводил от него взгляда. Я тоже смотрела вниз, как завороженная.
Белое облако покрыло дно колодца, и вся беснующаяся, шевелящаяся масса, только что покрывавшая это дно живым ковром, замерла, как будто ее заколдовали.
– Что это? – прошептала я в изумлении.
– Жидкий азот! Его температура всего на несколько градусов выше абсолютного нуля. Он заморозил всех этих гадов! Теперь нам нужно подождать несколько минут, пока температура повысится, и можно спуститься в колодец.
Скоро белое облачко осело. Дно колодца покрылось тонким слоем сверкающего инея. Больше ничто там не шевелилось, не боролось, не пожирало друг друга – теперь там были только сверкающие льдинки, осколки пауков и насекомых.
– Ну все, можно спускаться! – проговорил Карпов.
Он спустил ноги в колодец и спрыгнул на дно.
Я с опаской последовала за ним. Под ногами у меня с жалобным звоном раскалывались сотни замороженных созданий. Даже сквозь подошвы я чувствовала страшный холод.
Я вспомнила любимую детскую книжку «Снежную королеву».
– И что дальше?
Карпов разглядывал заржавленную дверцу, вделанную в стенку колодца.
– Думаешь, это здесь?
– Наверняка. Иначе на пути к этой дверце не было бы таких препятствий.
Внимательно приглядевшись к крышке, он нашел вделанное в нее кольцо – такое же, как на люке, который закрывал колодец. Подцепил это кольцо, потянул…
На этот раз дело пошло легче, чем с первым люком. Крышка откинулась, за ней обнаружился очередной темный туннель. Карпов посветил в этот туннель фонариком телефона и тут же полез внутрь.
Через полминуты из туннеля донесся его голос:
– Полезай сюда! Туннель короткий!
Я влезла в туннель, проползла несколько метров.
Дальше туннель закончился, я вылезла в темноту. Передо мной стоял Карпов, он освещал стену лучом фонарика. Скоро он нашел выключатель, щелкнул – и над головой у меня вспыхнула лампа.
