— Тебе нравится быть частью чего-то большего?
— Да, Ощущение временное, но сильное.
Калли вдруг поморщилась и пробормотала под нос совсем не подобающее даме ругательство.
— Что случилось? — спросил Гордон.
— Я снова заметила мужчину, похожего на моего пасынка Генри. Наверное, он здесь живет, потому что я уже пару раз видела его. Не отчетливо, но достаточно, чтобы встревожиться.
Гордон посмотрел в ту сторону, куда и Калли, но не увидел никого, кто бы за ними наблюдал.
— Какой он?
— Генри высокого роста, с каштановыми волосами и водянистыми голубыми глазами. Он выглядит как человек, который должен быть худым, но растолстел, потому что слишком потакал своим слабостям, — усмехнулась она.
— У тебя по-прежнему злой язычок. Но я верю в интуицию. Учитывая твою реакцию, ты уверена, что человек, которого ты мельком видела, твой пасынок? Будь это другой мужчина, ты бы так не вздрагивала.
Калли покачала головой:
— Если это Генри, то от него надо ждать неприятностей.
— Он не мог оказаться здесь из-за склада Ньюэлла? Я полагаю, склад принадлежит ему и в обычное время наверняка приносит неплохой доход.
— Вопрос, кому принадлежит склад, весьма запутанный. Помнишь, я говорила, что новое завещание Мэтью таинственным образом исчезло? По этому новому завещанию склад и несколько других предприятий, которые приносили бы постоянный доход, должен был принадлежать мне. Не огромное состояние, однако достаточно, чтобы я могла жить безбедно.
— Но ты не можешь это доказать, поскольку у тебя нет этого нового завещания.
— Да, но кое-что у меня все-таки есть — черновой вариант который Мэтью дал мне прочитать. На нем есть мои пометки, сделанные по его подсказке, чтобы продемонстрировать намерение Мэтью внести эти изменения. Он взял этот черновик, чтобы сделать с него подобающую копию, но потом неожиданно умер. Думаю, что Мэтью все-таки составил окончательный вариант завещания, но я его никогда не видела. Если он был сделан, вероятно. Генри сжег его, как только Мэтью скончался.
— Но, если Генри действительно объявился здесь, возможно, тебе удастся использовать черновик завещания как доказательство, что твой муж намеревался передать склад и этот бизнес тебе.
— Вот именно. Я только не знаю, получится ли. Но если Генри явится и потребует, чтобы мы покинули склад, он такой неприятный тип, что, вероятно, судья охотнее поверит, что эта собственность принадлежит мне. У меня есть брачный договор, в нем говорится, что Мэтью обещает отдать мне определенную собственность как вдовью часть наследства, чтобы в случае его смерти у меня были средства к существованию.
— Дело настолько запутанное, что адвокат мог бы с удовольствием кормиться с него годами, — заметил Гордон. — У тебя действительно есть бумаги в подтверждение этого?
— Да, и я отправила их в Балтимор с Сарой и Джошуа. Все важные документы тут. — Калли поежилась. — Если Генри начнет чинить неприятности, по крайней мере, у меня есть против него хоть какое-то оружие.
— Насколько этот черновик был близок к окончательному завещанию?
— Мэтью писал его собственной рукой, там было несколько пометок, зачеркнутых слов, но распоряжения, касающиеся меня и детей, были совершенно ясными.
— Я хорошо умею подделывать почерк. Если у тебя есть образец подписи Мэтью, я легко могу добавить ее к черновику завещания. Вот только оно выглядело бы более законным, если бы имелись свидетели, а Джошуа и Саре, боюсь, не разрешили бы быть ими, поскольку в то время они являлись рабами.
Калли остановилась посреди улицы и удивленно посмотрела на Гордона.
— Я тебя шокировал?
— Это отличная идея! — воскликнула она. — Мне ненавистна мысль, что Молли и Трей не получили наследства, которое отец хотел им оставить и которого они заслуживают.
— Тебе тоже положена твоя вдовья доля, — напомнил он. — В сложной ситуации ты была ему верной женой и матерью его младшим детям.
— Было бы неплохо иметь независимый доход. Но еще важнее, чтобы у Молли и Трея был хороший старт в жизни. Что касается свидетеля… У Мэтью был хороший друг Фредерик Холмс. Они часто встречались, чтобы поиграть в карты и выкурить сигару. Мистер Холмс был очень старым и скончался через неделю после смерти Мэтью. Он был уважаемым местным плантатором и вполне мог подписать завещание. — Калли улыбнулась. — И у меня есть образец его подписи на письме ко мне с соболезнованиями в связи со смертью Мэтью.
— Великолепно! — воскликнул Гордон. — Вряд ли у твоего мужа были другие друзья, которые столь же «удобно» умерли.
— Нет, к счастью для них. Но достаточно ли одного свидетеля?
— Это будет весьма необычно, однако можно написать что-нибудь в личной манере. Что-то вроде «Мистер Ньюэлл, полагаю, это справедливое решение. Ваша любящая жена, достопочтенная Кэтрин Каллиста…» и так далее. И поставить дату.
— Если завещание будет выглядеть законным, разве судья не поинтересуется, почему я не предъявила его раньше?
Гордон усмехнулся:
— Объяснишь, будто ты думала, что оно не имеет силы, поскольку там есть пометки, некоторые слова зачеркнуты и подписался всего один свидетель. Выгляди скромной, ранимой и, пожалуй, не очень умной, и судья будет кормиться у тебя с руки.
Капли засмеялась и сжала его руку:
— Эта идея мне нравится! Мой адвокат Фрэнсис Скотт Кей — один из лучших в Вашингтоне. Не знаю, где он сейчас, вероятно, в семейном поместье в Мэриленде, там прохладнее. Но когда все это безумие закончится, я ему напишу и выясню, что можно сделать. Вероятно, он знает каких-то адвокатов на Ямайке, которые могут огласить завещание и добиться справедливости для Молли и Трея.
— Дело определенно того стоит, — кивнул Гордон. — Ты же не пытаешься украсть то, на что у тебя нет права. А просто делаешь так, чтобы желания твоего мужа могли быть выполнены.
— Меня радуют твои разнообразные таланты.
— И все они — к твоим услугам, Кэткин!
Гордон посмотрел на набережную. У причалов были пришвартованы два двухмачтовых балтиморских клипера и еще один такой же строился на судоверфи. Где-то недалеко скорбно звонил корабельный колокол.
— Наверное, это Феллз-Пойнт, район кораблестроителей.
— Место рождения многих кораблей, которые преследовали английские торговые суда. Говорят, американские каперы захватили более тысячи английских кораблей.
Гордон тихо присвистнул.
— Неудивительно, что англичане называют Балтимор гнездом пиратов!
— Да, это прозвище стало здесь чем-то вроде почетного знака отличия, — произнесла Капли. — Если англичане захватят город, то сотрут Феллз-Пойнт с лица земли.
— Вряд ли они зайдут так далеко. Ты бы видела наши оборонительные сооружения!
