Ехавший следом пикап «Ford T» с установленным у него на крыше крепостным ружьём, резко свернув, скатился с дороги, где и застрял в пашне. К счастью для него прикрытый «телами» более крупных автомобилей. Поэтому экипаж смог его относительно спокойно покинуть и отойти.
Максим же, наблюдавший за ходом боя с гребня ближайшего холма, дал отмашку сигнальщику. И «Витязи», прикрывавшие отход полка, стали откатываться назад. Неспешно и осторожно, стараясь не подставлять свою мягкую попку под возможные снаряды. Всё-таки по здешним меркам лобовые 30 мм брони – это аргумент. И серьёзный аргумент.
Два часа спустя.
Гудение двигателей за холмами нарастало и усиливалось. Максим едва заметно усмехнулся и отхлебнул из чашечки кофе. Неизбежное приближалось. Он этот сценарий совсем не учитывал. Думал, что немцы так быстро не смогут перестроиться и адаптироваться. И вот результат. Глупо… глупо и смешно. Впрочем, он уже в известной степени привык к таким вывихам судьбы.
Полк успел развернуться в боевой порядок оборонительного ордера. Не в классическую для этих дней линию, а в узлы. Эшелонированные. Сначала коллективно окопавшиеся «Витязи», прикрывшие свои колёса небольшим импровизированным бруствером и подставившие по направлению атаки свою самую толстую броню. Потом, за ними, в небольшой глубине разместились артиллерийские узлы с миномётами и буксируемыми орудиями. Ну и дальше – подвижные резервы из «Новиков» и пехоты в колёсных бронетранспортёрах. На всякий случай. Скорее всего, они не понадобятся, но мало ли? Кто его знает, кого там чёрт принёс? А главное – какого хрена эти итальянские союзники ничего ему не сообщили?
Бах!
Ударило какое-то малокалиберное орудие за холмами – и моторы зарычали, взревели буквально, потащив железные туши вперёд. Минуты не прошло, как через гребень холмов стали переваливаться автомобили. Малым ходом. Пашня не позволяла им нормально разогнаться. Хотя они старались. Было видно – рвались. Но местность накладывала свои ограничения.
По дороге ринулись вперёд многочисленные лёгкие грузовики. Не останавливаясь, они устре-
мились вперёд, стремясь как можно скорее сблизиться.
А ещё… там была кавалерия…
Это был шок для Максима. Но факт. Среди надрывно ревущих моторами грузовиков шла рысью кавалерия. Прямо по пашне. Австрийская, судя по форме и общему облику. Её было немного, к счастью. Потому что Меншиков совсем не рассчитывал на её появление, планируя совсем другую оборону.
Застучали пулемёты. Заухали пушки. С обоих сторон.
Противник даже не пытался остановиться и открыть огонь на дистанции. Он пытался сблизиться. И, задавив численным перевесом, смять.
Бам. Ударил снаряд по лобовой броне «Витязя» и свечкой ушёл вверх. Срикошетировал.
Бам. Чуть погодя снова ударил снаряд по той же машине. Только уже в лоб башни. От чего ту хоть и не заклинило, но тряхнуло хорошо. В этот раз снаряд ушёл в сторону и затих где-то в грунте.
Пули же цокали непрерывно, словно щекоча эти бронеавтомобили и вздымая целую россыпь земляных фонтанов вокруг. Среди которых постоянно вздымались «всплески» посильнее от снарядов. Всё-таки стрелять на ходу без стабилизации можно только «в ту степь».
И тут заработали миномёты. И 60-мм, и 90-мм. Они беглым огнём поставили целую завесу разрывов по фронту наступления. Досталось всем. Кавалерию просто слизнуло. А в небронированные грузовики словно горстью мелкого камня прыснуло порывом ветра. Только очень сильно. Пробивая дырки в обшивки и сдувая личный состав.
Досталось и бронеавтомобилям, но меньше. Впрочем, выкатившись из этой стены разрывом, они были нежно приняты «Витязями» со спарками крупнокалиберных пулемётов. Против такого оружия бронирование этих образцов бронетехники не было рассчитано. Так что выглядело это словно расстрел безоружных и беззащитных.
Полк экономил снаряды и патроны. Поэтому лишнего не стреляли.
Всё затихло.
Экипажи «Витязей» проверили исправность своей бронетехники. И, заведя моторы, выкатились из импровизированных укрытий. И пошли вперёд. А за ними прыснула небольшая стайка «Новиков» при поддержке колёсных бронетранспортёров с пехотой. Не всей. Совсем не всей. Часть её осталась прикрывать позиции артиллеристов, другая – проводить зачистку поля боя при поддержке четвёрки «Новиков». Осторожно продвигаясь вперёд, они вели огонь во всё, что шевелится. Раненые и пленные Максиму были совсем не нужны. Просто потому, что ему негде их было хранить, содержать и перевозить. А бросать их просто так выглядело ещё более странно и глупо, чем добивание.
«Витязи» же прошли по этому полю битой и брошенной техники и выкатились на кромку холмов. И, в отличие от своих супостатов, не стали бросаться в «ололо-раш», а, замерев, открыли спо-
койный, размеренный обстрел противника, который оказался перед ними как на ладони.
Больше вреда, конечно, наносили 75-мм «окурки», которые били далеко и довольно точно. Ну относительно. Психологически же давили больше короткие очереди 37-мм разрывов. Те же «Витязи», что были со спарками крупнокалиберных пулемётов, заняли промежуточную позицию, так как убойность их пуль была значима даже на той дистанции огня, особенно по незабронированной технике.
Здесь, кстати, оказалась ещё пара дивизионов кавалерии, которые просто не успели к атаке. И им тоже досталось. Прямо на довольно свежей пашне, в которой застревали автомобили, создавая определённые сложности всем вокруг.
Кто-то пытался организовать оборону и отпор. Стреляли из пулемётов и пушек. Но всё как-то бессистемно и лихорадочно. Из-за чего только редкие снаряды падали с накрытием. Бронебойные. А прямых попаданий удалось достигнуть всего три штуки. Да и те – без толку. Разве что бронеплиту одного из «Витязей» сорвало последним попаданием. На болтах же вторую плиту 15-мм экрана крепили. Вот её и сорвало.
Но это было только начало кошмара. Потому что механизированная бригада продолжала прибывать. Она не имела общего управления. Особенно сейчас. Поэтому сражение в той или иной форме продолжалось ещё довольно долго. До вечера, во всяком случае, пока под покровом темноты немцы и австро-венгры не отступили кто куда.
Максим же получил ранение. Первое ранение в этой кампании.
По округе много супостатов разбежалось. В том числе и с винтовками. Вот и постреливали они изредка. Шальные пули летали непрерывно. А иной раз и весьма прицельные. Немцы старались хотя бы напоследок ударить в цель. Хоть как-нибудь. Вот нашего героя и зацепило. Навылет. В предплечье. Причем под таким ракурсом, что могло и в левую часть груди залететь. Вовремя обернулся, привлечённый криками птиц. Два ворона что-то делили, прыгая возле трупа солдата. Водителя. Точнее даже не трупа, а головы, оторванной взрывом. Видимо, каждый из них хотел добраться до глаз, но самостоятельно и до обоих сразу, не желая делиться.
В любом случае – причина такого поведения была не важна. Для Максима. Который осел за бронеавтомобиль, зажимая руку, и лихорадочно пытался сообразить, откуда стреляли. Но второго выстрела прямо сразу не последовало. И эта нервозность, лихорадочность переключилась на птиц. Опять птиц. Опять воронов. Ведь если бы он не повернулся на их крик, то пуля могла бы пробить ему грудь и, вероятно, убить. Совпадение? Снова?
