Глава 6
1916 год, 21 мая. Берлин
В этот раз Кайзерин посетила Генеральный штаб чинно и спокойно. Без криков, как в прошлый раз. Её ярость была спокойной и взвешенной. И выдавал её только чуть безумный взгляд, окаймлённый припухшими, покрасневшими веками. Видимо, плакала. Долго и много. И мало спала. Ну и довольно значительный крестик, что она теребила в руках, не был для неё ранее характерен. А так – вон, теребила, оглаживала, чуть ли не почёсывала, не отпуская, казалось, ни на минуту. Он был, правда, не шейный, а «ручной» для ритуального благословления. Но её это нисколько не смущало. Как и мрачные чёрные цвета нарядов, словно бы она траур держит по близким людям.
– Господа офицеры, – холодно поприветствовала она кивком подорвавшихся со стульев Гальдера, Бека и прочих.
– Ваше императорское величество, – склонились они в уважительном поклоне.
– Рассказывайте, – процедила она сквозь зубы и уселась на стул за столом без всякого приглашения, даже формального. Те бы пригласили, но просто не успели и рта толком открыть.
– Что рассказывать? – осторожно осведомился Гальдер после небольшой заминки.
– Как вы собираетесь выпутываться из сложившейся ситуации. Насколько мне известно, вы не верили в то, что Меншиков может отправиться в Рим. Не понимали, зачем ему это нужно. И что теперь скажете?
Гальдер нахмурился и поджал губы. Возразить Кайзерин было нечего. Новость о том, что Италия заключила сепаратный мир с Антантой и перешла на её сторону, потрясло всех вокруг до глубины души, мягко говоря. Так-то народ отчаянно матерился. Такой подлянки от итальянцев не ожидал никто. «Бомбалейло» по всей Германии и Австро-Венгрии стоял такой, что теплом от «горящих задниц» можно было вполне уверенно растапливать ледник в Гренландии.
«Внезапно» оказалось, что итальянцы с австрийцами, оказывается, очень плохо ладили на фронте. Сказывались старые конфликты и без всяких оговорок – вековая вражда. И если во время союзных отношений на эту проблему можно было как-то закрывать глаза, то теперь она вылилась в настоящую катастрофу. Как только итальянское руководство на фронтах получило подтверждение новостей о переходе Италии на сторону Антанты, то «взяло быка за рога» и постаралось оперативно заблокировать своих вчерашних союзников. Намного быстрее, чем сообразили французы и со всей своей страстью присоединились к начавшемуся празднику.
Как итог меньше чем за сутки двадцать одна австро-венгерская дивизия оказалась заблокирована, отрезанная от снабжения, дорог и командования. А три дивизии удалось полностью разоружить и принудить к капитуляции. Да, заблокированные силы оказались не дискретными и раздробленными, а сгруппированными по три-четыре дивизии. Так что просто так не сомнёшь,
особенно в свете того, что они стали окапываться и агрессивно маневрировать. Но деблокировать их ни у Австро-Венгрии, ни у Германии сил не было. Тем более что, узнав об этой новости, Ренненкампф активизировался в Померании, где ещё был очень нестабильный фронт.
Начались лихорадочные поиски ресурсов для «выпрямления линии фронта». Но брать их, в сущности, было неоткуда. Там ведь требовался не полк и не два для того, чтобы перекрыть дыру от Швейцарии до Адриатики. Да, по горам. Но это проблему не сильно облегчало в сложившейся ситуации.
Единственная надежда на Русско-австрийский фронт, возглавляемый Брусиловым. Он сейчас был предельно пассивным. Но это выглядело ловушкой. Очередной многоходовой ловушкой «проклятых русских». Вот сними Вена оттуда войска и перебрось на запад. И что дальше? Что мешает отдохнувшим частям Российской Императорской армии на Юго-Восточном фронте перейти в наступление и опрокинуть жидкую, лишённую резервов оборону австро-венгров? Благие намерения? Святой дух? Лично он боялся до жути так подставляться. Слишком всё явно и навязчиво.
Да, конечно, Гальдер был прекрасно осведомлён о конкуренции фронтов и сложности внутриполитической обстановки в России. Но он мог просчитать вероятности. Он прекрасно знал, что на текущий момент в глазах российского общества победоносным был только Северный фронт и прилегающий к нему Балтийский флот. В то вре-
мя как связка Юго-Западного фронта и Черноморского флота выглядела весьма реакционной и безрадостной. Особняком стоял Кавказ, но там сил очень мало, из-за чего позиция его была в какой-то степени нейтральной.
Точно так же совершенно точно он знал, что в России самым энергичным образом готовится переворот. И от него не укрывалось то, что противостояние фронтов не случайно. И что генералы Юго-Западного фронта играют самую серьёзную и значимую роль в грядущих социально-политических потрясениях.
Ну так и что?
Почему бы им перед переворотом не наверстать и поправить подмоченную репутацию? Прорыв фронта «австрияков» и полное его обрушение с выходом русских полков к Вене выглядел вполне себе подходящим решением. Быстро. Просто. Действенно. А потом уже и новых декабристов вести куда-нибудь. Или нет? Всё было слишком неопределённо и лежало в плоскости догадок. Эти и прочие рассуждения и предположения Гальдер и высказал Кайзерин. Добавив напоследок:
– Самым выгодным для нас будет, если группа заговорщиков решит свергать в России монархию как можно скорее. Это породит наибольшую неразбериху и бардак. Ослабит Россию. И позволит нам если и не выиграть, то хотя бы завершить войну с минимальными потерями. Прежде всего из-за возможности Вены закрыть дыру на итальянской границе и перспективы заключения сепаратного мира с Россией.
– Свергать монархию? – тихо переспросила с задумчивым видом Кайзерин, вспоминая слова Меншикова. Он ведь их и в 1915-м, и в 1916-м говорил. А теперь… а теперь что? Они сбываются? Но он ведь говорил не только про Россию… он говорил и про Германию и Австро-Венгрию. Что, дескать, хватает всякого рода дельцов, жаждущих избавиться от монархов как от неких внешних арбитров, мешающих им творить всё, что душе их мятежной захочется. Прежде всего в среде крупного бизнеса. И угроза эта выглядела предельно реальной. Более того – опасной более для Германии, нежели для России. Но если уже и начальник Генерального штаба говорит, что было бы здорово поддержать заговорщиков у противника, то дело плохо… совсем плохо…
– Да, ваше императорское величество.
– А что Максим? О нём что-нибудь удалось узнать? – переключила она тему беседы, чувствуя, что закипает и в любой момент может потерять контроль над собой, если они и дальше станут обсуждать такие вопросы.
– Нам удалось захватить в плен одного из его офицеров, – не без гордости произнёс Гальдер.
– Вот как? – оживилась Кайзерин. – И как же вам это удалось?
– Я распорядился нашей итальянской разведывательной миссии держаться поближе к королю, даже если тот отправится в бега. Поближе, но не на виду. И это дало свой результат. Командир штурмового отряда вчера напился до изумления и отправился гулять по Неаполю. Трёх бойцов, что его сопровождали, пришлось убить. А его вполне удалось захватить в плен. Он сейчас на рыбацком баркасе плывёт связанный в Триест.
