– Ай, полью, когда приеду, – сказал сам себе Сергей Васильевич и, еще раз оглядевшись – не забыл ли чего – направился к двери.
Его машина – темно-вишневые «жигули» – стояла у подъезда. В машине был телефон. Он сел в машину и запустил двигатель.
Через двадцать пять минут Соловьев подъехал к филиалу одного из известных московских банков. У входа, отделанного черным мрамором и никелем, стояло дюжины две дорогих иностранных автомобилей. Здесь должна была состояться презентация. И по количеству автомобилей полковник догадался, что уже почти все гости собрались. И скорее всего, презентация началась.
Он взглянул на часы – было ровно девять.
"Странные люди эти банкиры, любят устраивать презентации почти в полночь.
Неужели им мало рабочего дня?… А вообще-то правильно… Они действуют по капиталистическому принципу – в рабочее время все должны работать, а праздники и сабантуи – только после работы".
Он выбрался из машины, оправил пиджак, прикоснулся к узлу галстука и только в этот момент подумал, что, может быть, было бы лучше надеть к серому костюму темно-вишневый галстук, привезенный женой из Парижа. Но затем махнул рукой.
«Господи, все эти банкиры, все эти гости, которые соберутся, в галстуках смыслят не больше моего».
Он поднялся на мраморные ступеньки. У входа стояли два дюжих молодчика в черных костюмах с рациями в руках.
– Ваше приглашение, – обратился один из охранников к полковнику Соловьеву.
– Мое приглашение? – полковник немного смутился. – Ах, извините, кажется, я его забыл дома.
Телохранитель сделал движение и преградил дорогу Соловьеву. Но Соловьев взглянул на парня так, что тот тут же отошел в сторону.
– Тогда документ какой-нибудь у вас есть?
– Документ у меня есть, – и полковник Соловьев показал охраннику свое служебное удостоверение.
Тот был настолько хорошо выучен, что чуть ли не вытянулся по стойке «смирно» перед полковником контрразведки.
– Проходите, проходите…
– Вот это другое дело, – пробормотал полковник Соловьев, вновь прикоснулся к узлу галстука, затем одернул рукава пиджака и вошел в распахнутую перед ним услужливыми охранниками дверь.
– А кто это? Ты чего так напрягся? – спросил один охранник у другого.
– Полковник из ФСБ.
– А-а, – сказал второй, – надо сообщить. Ты фамилию не запомнил, Жора?
– Нет, фамилию я не запомнил, но фотография – его. – Первый, первый, это семнадцатый… К нам в офис вошел полковник ФСБ.
– Хорошо.
– Он в сером костюме, у него седые волосы.
– Хорошо. Спасибо.
К полковнику Соловьеву прямо в холле направился немолодой мужчина в смокинге и при бабочке.
– Добрый вечер, Сергей Васильевич! Как мы рады, что вы к нам пожаловали!
– Ну что же, не отказываться же от приглашения! – каким-то скромным, но в то же время очень самоуверенным голосом, сказал Соловьев.
– Проходите, уже все собрались.
– Только не говорите, что не начинали из-за того, что ждали меня.
– Да нет, об этом я даже и не собирался вам говорить. Но, тем не менее, презентация еще не началась.
Все было как всегда. Да и лица были знакомые, ведь многие из собравшихся числились в картотеке Соловьева. Большинство из них были «новыми русскими», но присутствовали и те, которые и раньше работали в банках, в министерствах, в правительстве. В общем, на этой презентации было не очень много людей – человек сто-сто двадцать. Единственно, на кого приятно было смотреть, так это на женщин. Все в дорогих платьях от лучших портных, в сверкающих украшениях.
«Да, банкиры умеют все красиво обставить», – подумал полковник Соловьев и увидел, что к нему с озабоченным лицом направляется хозяин этого банка, председатель совета директоров.
Он еще издали увидел Соловьева, замахал рукой. Перед ним все расступались.
Ведь, собственно говоря, он являлся виновником торжества. Это его банк открывал свой очередной офис в центре Москвы.
– А что, мэра нет? – глядя в глаза банкиру, спросил полковник Соловьев.
– Как это нет? Вон – он там, – кивнул в гущу толпы банкир.
Фамилия банкира была Бортеневский, а звали его Альфред Иннокентьевич. Ему было тридцать девять лет. Эти данные полковник Соловьев держал в памяти.
– Что ж, Альфред Иннокентьевич, спасибо за приглашение. А где же ваши артисты?
– Сейчас будут. С Пугачевой мы не смогли договориться, больно уж она дорого стоит, а вот ее дочка будет петь и плясать.
– Я, собственно говоря, к музыке равнодушен, Альфред Иннокентьевич.
– Сергей Васильевич, – банкир взял полковника под локоть, – отойдем немного в сторону, есть кое-какие сообщения.
– Слушаю, – вяло бросил полковник Соловьев.
Они остановились у мраморной колонны, и к ним тут же подошла длинноногая девушка с подносом, на котором, тесно прижавшись друг к другу, стояли высокие бокалы с шампанским.
– Шампанское? Или что-нибудь еще? – поинтересовался услужливый банкир.
– Для начала можно и шампанского.
Полковник Соловьев взял бокал за тонкую ножку. Банкир тоже взял бокал и, кивнув головой, дал понять девушке, что она свободна. Та элегантно развернулась, вильнула точеным задом и исчезла.
– Хороша, чертовка! – хмыкнул полковник.
– Да. Я сказал, чтобы были самые лучшие, чтобы не было шлюх, которые вешаются на шею всем мужикам, у которых есть деньги.
– Это вы, наверное, правильно сделали. Чем меньше блуда – тем лучше.
– Знаете, Сергей Васильевич, сегодня мне опять звонили и назначили на завтра встречу.
– Кто звонил? – осведомился полковник, пригубив шампанское.
– Все те же, те же мерзавцы. Они хотят, чтобы я плясал под их дудку.
– Я все уладил, Альфред Иннокентьевич, – как-то спокойно, даже немного равнодушно сказал полковник Соловьев, – скоро они заткнутся и начнут заниматься своими делами, а о вас и о вашем банке забудут.
– Как скоро? – немного испуганно, но в то же время обрадованно уточнил банкир.
– Я думаю, что через несколько дней. Самое большое – неделя-полторы. Так что продержитесь это время.
– Деньги можете взять сегодня, – глядя в пол, проговорил банкир.
– Я хочу взять только половину. А вторую половину оставьте в своем банке, и пусть деньги работают. Так у вас говорят? – взглянув в глаза немного побледневшего банкира, поинтересовался полковник Соловьев.
