Её обманули, заверив в личной безопасности и несложности задания, а, значит, договор отменяется. Теперь у неё нет ни перед кем никаких обязательств, есть только одно стремление ‒ поскорее убраться прочь.
Навигатор по-прежнему у неё в руках, красная точка на экране сияет ярко, до вездехода по его показаниям остаётся совсем чуть-чуть. Он бронированный, стёкла повышенной прочности, выстрелы в нём не страшны, а водить Регина умеет. Она заберётся внутрь, заблокирует двери, подождёт немного. Если остальные скоро не придут, она рванёт отсюда. До базы, сквозь портал. Назад-назад-назад.
Она издалека разглядела машину среди зарослей. Отправляясь в пеший путь, они не стали её замаскировывать, прикрывать ветками или ещё как-нибудь. Им не нужно было прятаться. Тогда. Они не знали ещё, насколько здесь вовсе не так спокойно и пустынно, как кажется на первый взгляд.
Полянка ‒ не полянка, но деревья здесь словно специально раздвинулись в стороны, оставив небольшое открытое место, удобное для стоянки и ночёвки. Вот и след от костра. До вездехода всего несколько шагов.
Регина запыхалась, и в боку покалывало. Не потому что ей тяжело бегать, а потому что… потому что тут лес. Приходится внимательно смотреть вниз, чтобы не запнуться, не подвернуть ногу на какой-нибудь неровности, и в то же время осматривать по сторонам. А ещё тут ‒ опасно.
Перед самой поляной носок правого ботинка зацепился за что-то, прячущееся в траве, похожее на натянутую поперёк пути верёвку. Страх накрыл холодной волной, до мороза по коже, до остановки дыхания. И сразу столько предположений возникло, самых ужасных. Сейчас сработает ловушка, сверху упадёт сеть, стрела или что-то другое убийственно острое вылетит из зарослей, чтобы пронзить тело, или мина взорвётся прямо под ногами. Но ничего подобного не произошло. И не верёвка это, тонкий гибкий корень, частично вылезший на поверхность.
Регина не стала выпутываться, изо всех сил дёрнула ногой, вырывая корень из земли. Крошечные комочки почвы разлетелись в разные стороны, совсем мелкие корневые отростки порвались. Ну что? Так им и надо. Всего несколько шагов, и Регина окажется возле вездехода, распахнёт дверь, юркнет в салон на место водителя. Всего несколько шагов.
‒ Опа на!
Она появилась на поляне не одна. Одновременно с ней с другой стороны обрисовался парень. Вышел из-за дерева, совершенно незнакомый, увидел Регину и улыбнулся, широко и чуть кривовато.
‒ Вот это приятный нежданчик.
Он наклонил голову сначала к одному плечу, потом к другому, не спуская с девушки глаз. Осматривал её тщательно и заинтересованно. На мгновенье сложил губы в трубочку, кажется, причмокнул, а потом улыбнулся ещё шире ‒ во весь рот, отчего тот только сильнее скривился. Регина тоже, не отрываясь, пялилась на парня, насторожённо ловила каждое мелкое движение.
Он не очень высокий, но крепко сбитый, одежда замызганная и пообтрёпанная, будто парень давно уже шастал по лесу. Но, скорее всего, так и было. Отросшие волосы спадали на лоб слипшимися сальными прядями, а выражение на лице и во взгляде ‒ такое же грязное, сальное.
‒ Да ты не бойся, плохого не сделаю. Я девушек люблю. Особенно пухленьких. Есть за что подержаться. Прямо как раз в моём вкусе.
Он двинулся к Регине. Та сначала отступила назад, хотела сорваться с места и бежать, потом вспомнила про вездеход. В нём надёжней, и он совсем рядом. А если убегать, наверняка, парень её догонит. И ещё вспомнила, про кобуру на бедре, нащупала её, не глядя, выхватила пистолет.
‒ Не подходи! ‒ наставила на парня.
Тот замер на мгновение, глянул озадаченно.
‒ Да ладно. Чего ты? ‒ воскликнул миролюбиво, приподнял руки, развернул раскрытыми ладонями к Регине. ‒ Я же к тебе по-хорошему, а ты сразу стволом махать. А ведь ничего такого. Ты женщина, я мужчина. Всё естественно. ‒ Он не затыкался ни на секунду, говорил и говорил, вполне так спокойно и задушевно, словно рассчитывал на ответные понимание и сочувствие. ‒ Мы же здесь давно уже. Да и до этого ‒ тоже. А знаешь, как осточертело воздержание. Я разве о многом прошу?
И одновременно приближался. Регина сама двигалась боком к вездеходу и не сразу это заметила. Ещё и бесконечный поток слов отвлекал. А когда осознала, опять крикнула:
‒ Не подходи!
Руки дрожали, и пистолет ходил ходуном. Но не из-за нерешительности, от напряжения. Если этот урод думает, что Регина не выстрелит, он глубоко ошибается.
Да, раньше ей никогда не приходилось целиться в живого человека, но раньше и не возникало такой ситуации, как сейчас. И он… Какой же он человек?
‒ Не подходи! Понял? Убью.
‒ Ну вот чего ты? ‒ протянул парень почти жалобно. ‒ Ну…
И всё равно шагнул к Регине.
Она надавила на «спуск». Скорее всего, неосознанно, даже не успев задуматься и принять решение.
Но выстрела не получилось. Вместо него ‒ глухой щелчок, а крючок под пальцем прошёл только половину пути.
Регина растерянно уставилась на пистолет, опять надавила на «спуск», со всей силы, и сразу ещё раз и ещё, вздрагивая с каждым новым бесполезным щелчком.
Парень не стоял, не ждал, подскочил стремительно, безбоязненно обхватил дуло ‒ Регинин взгляд будто приковало к ладони в тёмных разводах, к полоскам грязи, набившейся под неровно обломанные ногти ‒ легко выдернул пистолет из девичьих рук.
‒ С предохранителя забыла снять, ‒ заметил с мягким упрёком, и опять растянул рот в особенной своей кривоватой улыбке, почти добродушной, и в то же время до омерзения плотоядной.
Между ними оставался всего шаг ‒ слишком близко. И Регина могла легко разглядеть щербинку по краю одного из передних зубов, трещинки и влажный блеск на обветренных губах и даже каждое слово, срывающееся с них. Тоже увидеть, в чёткой артикуляции, а не только услышать, прозвучавшее с ласковой заботливостью:
‒ Что же ты? Растерялась?
Это не забота, это издёвка, тьма, прячущаяся за радужным сиянием, игра кошки с мышкой.
Регина метнулась прочь. Уже не к вездеходу, просто прочь. Но парень успел поймать её, ухватил за локоть, резко рванул к себе, разворачивая.
Девушка впечаталась в него спиной. Парень обхватил её поперёк груди, притиснул к себе, с силой. Регина ощутила его глубокий судорожный вдох, и забилась, заёрзала, пытаясь выскользнуть, вцепилась в его руку, отрывала её от себя. И ещё ощутила ‒ твёрдый болезненный тычок в бок. Дуло пистолета ткнулось под рёбра, и сразу раздался щелчок предохранителя. Он показался чересчур громким, почти как выстрел с глушителем, совпал с отрывистым, резким:
‒ Тихо!
И оглушил. Регина замерла, а парень прижался щекой к её волосам, проговорил, опять добродушно:
