– Записывай. Есть где?
Марат запоздало спохватился: не стенку надо было пинать, а действительно найти в сумке, чем и на чём можно записать телефон. Ручка вроде бы лежала в боковом кармашке, а вот с подходящую бумажку быстро не отыскать. Но ладно.
– Диктуй, – Марат выводил цифры прямо на ладони. Записал и сразу произнёс: – Всё. Пока. – Повесил трубку на рычаг и тут же опять снял.
Карточка на месте, гудок есть. Марат, посматривая на ладонь, набрал номер. Трубка выдала ещё несколько прерывистых, похожих на долгие усталые вздохи гудков, а потом раздалось по-знакомому робкое:
– Алло.
– Галка, ты?
Впрочем, он и без подтверждения был уверен.
– Да.
– Это Марат.
– Я узнала.
Ну ещё бы! Он и не сомневался: узнала, изумилась, обрадовалась. Наверняка даже сердечко замерло.
– У меня к тебе разговор. Можешь выйти?
– Куда?
– На улицу, само собой. Хотя бы просто из подъезда.
– Могу.
– Ну, тогда выходи. Только скажи сначала адрес. Где живёшь?
– А ты не знаешь? – почему-то спросила Галка. С надеждой.
В любом другом случае Марат соврал бы, лишь бы подмазаться, мол «Конечно, знаю. А как же? Про тебя и не знать!» А тут – смысла не было, иначе же с ней не встретиться. Но всё равно нашёлся:
– Уточняю на всякий случай. Вдруг забыл или перепутаю.
Галка добросовестно назвала: улицу, номер дома, даже номер квартиры и особые приметы, по которым её дом легче найти. Оказалось, это тут, близко.
– Короче, спускайся. Я минут через пять буду, – начальственно выдал Марат, словно не он, а она его о встрече просила.
– Ага, – выдохнула Галка в трубку.
Жила она в панельной пятиэтажке в четыре подъезда, Марат издалека увидел, как Рогозина топталась на месте, немного отойдя от входной двери. И она его издалека увидела, вскинулась, заулыбалась.
– Привет! – произнёс Марат ещё на подходе, одарил её ответной улыбкой, своей фирменной. – Слушай, Галь, я чего хотел спросить. У вас же дача есть?
Она удивлённо захлопала глазами. Вопрос, конечно, не самый предсказуемый, но, вот интересно – а что она ожидала? «Галка, я тут долго думал и в конце концов решил, что ты мне очень нравишься. Давай встречаться». Да нет. Она, похоже, понимала, что подобное из разряда фантастики.
– Дача? Есть. Но там просто небольшой участок и домик.
– Ну и ладно, что небольшой, – Марат снисходительно махнул рукой. – Мне же не картошку сажать. Главное, домик есть. В нём ведь жить можно?
– Можно, – подтвердила Галка. – Мама с папой даже на месяц иногда там остаются. Когда в отпуске. Они и сейчас там.
– Там? – Марат разочарованно цокнул языком, поморщился. – А надолго?
– Скорее всего до конца недели.
– А ты здесь? Одна?
– Ну и что? – Галка даже возмутилась. – Я же не маленькая.
Марат закусил губу, приподнял брови – задумался.
– То есть ты сейчас дома совсем одна? – проговорил медленно, с расстановкой, чтобы не дай бог она чего не услышала или не поняла, и чтобы самому окончательно осознать и решиться. – И родителей ещё несколько дней не будет?
– Ну да.
– А можно тогда… я пока у тебя поживу?
8
Тринадцать лет назад
– У меня? Поживёшь? – словно в трансе повторила Галка и застыла, кажется, даже дышать перестала. И непонятно, отчего её так переклинило: от восторга, от возмущения, от страха?
– Я себя буду прилично вести, – со всей мыслимой убедительностью поторопился заверить Марат. – Ничего такого.
Хотя, может, в случае с ней надо как раз противоположное пообещать?
Ну уж нет! До подобного он ещё не докатился.
– А почему? – тихонько пробормотала Галка. – Почему не дома?
Марат скривил губы, в очередной раз вспоминая.
– Потому что я оттуда ушёл. С родителями рассобачился. И не вернусь, – добавил твёрдо, даже не для Галки. Вообще, для себя, для всего сущего.
– А они, – опять растерянно забормотала Галка, – они не будут волноваться, искать?
– Не будут. Они в курсе. И даже рады.
Галка глянула недоверчиво. Значит, его родителям она сочувствует, их ей жалко, а самого Марата – нисколько?
– Ну, то есть «нет»? Нельзя, – обиженно, но гордо заключил он, а Галка испуганно моргнула и поспешно выдохнула:
– Можно.
И теперь уже оба застыли. Неизвестно из-за чего Галка, а Марат, наверное, если честно, не ожидал, что она согласится, и где-то подспудно был готов к отказу и не был уверен, что подобное нормально, что он не совершает большую ошибку. Вот как чувствовал, что ничего хорошего из этой его внезапно пришедшей в голову идеи не выйдет. Потому и застыл. А потом подумал: «Ну и ладно. Ну и чего такого? Надо ж как-то переждать эту неделю», а Галка без претензий, и он к ней без каких-либо притязаний. Это ж Рогозина.
– Идём? – Опять, словно не он к ней, а она к нему.
Галка кивнула.
Стоило им войти в квартиру, в прихожую выкатился рыжий меховой шар, уставился на Марата жёлтыми глазами, чуть сощурившись, будто оценивая и проверяя.
– Знатный котяра.
– Не волнуйся, он добрый, – пояснила Галка. – К людям хорошо относится.
– Я и не волнуюсь, – усмехнулся Марат, тоже прищурился, глядя на кота.
Тот неторопливо поднялся, приблизился, мягко ступая, обошёл вокруг, задев мягким боком ногу, а потом, высоко задрав хвост, протрусил через прихожую, свернул в маленький боковой коридор, ведущий, скорее всего, на кухню. Отправился заныкивать свой хавчик от внезапно обрисовавшегося непрошенного гостя.
– Мне куда? – поинтересовался Марат, переводя взгляд с исчезающего за углом кота на двери, за которыми, судя по всему, располагались комнаты.
Две. Вероятно, одна Галкина, другая – её родителей. Рогозина указала рукой, куда ему проходить, он и прошёл, огляделся по сторонам.
Комната как комната – стандартно, уютненько, чисто. Большое окно, в оформлении неброских штор тёплого коричневато-жёлтого цвета, дверь на балкон. Что за окном – почти не видно, всё закрывает развешенное на просушку бельё: полотенца, простыни, рубашки. Из мебели, как и у всех, стенка, стол, стулья, тумба с телевизором, большой диван. Марат плюхнул на него сумку.
Возле ног мелькнуло что-то рыжее. Котяра проскользнул неслышно, не теряя достоинства, солидно и неторопливо – такое впечатление, что будто в замедленной съёмке – запрыгнул на диван, протопал к сумке, обнюхал её, критично морщась, но, кажется, остался вполне удовлетворённым осмотром. Марат придвинулся, почесал его между ушами, кот благодарно боднул в ладонь. А в дверном проёме возникла Галка, спросила:
