Действо разворачивалось постепенно, словно из тумана проступил судебный зал заседаний: куча зрителей, ряды присяжных и, конечно же, судья, за которого и должна была играть Эмберли.
Женщина. С невозмутимым выражением на лице. Не скажешь, что потрясающе красивом – черты крупноваты, но всё равно смотрятся гармонично, благородно и даже, пожалуй, возвышенно, создают впечатление суровой неподкупности. Но возможно, это и не простая женщина, а сама богиня правосудия и справедливости.
Что там было у древних римлян? Юстиция. А у древних греков их даже две. За правосудие отвечала Фемида, за справедливость Дикé. Потому и весы на заставке, а в их чашах черные и белые камни ‒ гири вины и невиновности.
Вышедший на передний план истукан в плаще и ‒ неожиданно! ‒ птичьей маске чумного доктора огласил имя: «Сэмюэль Адлер. Возраст – одиннадцать лет».
В зал ввели обвиняемого. Внешне ‒ совсем сопливый пацан, но держался он весьма непринуждённо, словно толком не понимал, что происходит, с любопытством вертел головой и даже украдкой ухмылялся.
Мальчишка показался Эмберли немного знакомым. Хотя выглядел вполне типично, с физиономией нахального малолетки. Такого без труда найдёшь даже среди ближайших соседей.
Сопровождал подсудимого ещё один персонаж – тоже в плаще, но не в маске, а в глубоком капюшоне, тень от которого полностью скрывала лицо. Вряд ли это мог быть адвокат, фигура больше смахивала на палача. Но, скорее всего, он являлся одним из судебных маршалов. Довёл мальчишку до предназначенной для подсудимого скамьи и застыл чуть позади, сбоку, неподвижным изваянием. Жутковатая фигурка.
Клювастый истукан, видимо, исполнявший роль секретаря, зачитал список прегрешений: начиная от прогулов школы и подделки расписок от родителей, заканчивая издевательством над соседской псиной. Пареньку явно не хватало хорошей порки, о чем судья Эмберли и заявила, когда ей предоставили возможность выбрать наказание для виновного.
Стоило прозвучать приговору, истукан обернулся вороном и унесся вдаль, забрав с собой все игровое пространство.
Эмберли недоуменно уставилась на пустой голубой экран. И это все?
В ожидании оценочной формы, девушка мысленно проставила баллы. Высоко оценивать не стала, в конце концов, ей предоставили только один эпизод, надо сказать, весьма незначительный, почти не оправдавший предварительных ожиданий. Заставка обещала что-то необычное, а на самом деле все скучно, скомкано и немного банально.
Проверяя электронную почту раз в пять минут, Эмберли успела прослушать половину альбома Papa Roach. Потом сообразила, что, видимо, формы не дождешься, придется описывать свои впечатления от игры вольным изложением. Накидала, не стесняясь, в нелестных выражениях и эпитетах целое полотно. Потом еще раз посмотрела на цену вопроса и смягчила интонации. В конце концов, может, это первая игра у разработчика, а она его так сходу обломает. Главное, что за тестирование Эмберли получит реальные деньги. А на этом создатель игры точно не поскупился.
Третье письмо вышло вполне милым и участливым. Получив его, разработчик наверняка проникнется, включит свою фантазию на максимум или как минимум, поменяет сценариста, сделав упор не только на антураж, но и на содержании. Эмберли удовлетворенно хмыкнула и нажала «отправить».
Мгновенно сработало оповещение о новом непрочитанном письме. Вероятно, разработчик обезопасил себя от неприятного общения с тестерами, подключив к работе ботов. «Внимательно читайте договор» – значилось в автоответе.
Договор? Где?
Документ был прикреплен к самому первому письму. Эмберли даже не заметила, поторопившись зарегистрироваться на сайте игры. Черт! Черт! Черт! В нем прописывалось, что, пройдя авторизацию, тестер подписывается на тестирование игры в течение месяца и только потом ему будет предоставлена оценочная форма. А в случае отказа продолжать игру…
Эмберли несколько раз прочитала сумму неустойки. Она равнялась, году обучения в престижном универе. Кошмар! Вот уж точно, Game Over.
2
Посланник Дикé
Я не палач. На моих руках нет крови невинных жертв. Я тот, кто избран самой справедливостью ‒ неподкупной богиней Дикé. Я слежу за тем, чтобы виновные ответили за свои прегрешения. Я не сужу, я привожу в действие приговор, вынесенный по всей строгости закона.
Я ‒ карающий меч правосудия, но он не разит бездумно и бессмысленно. Если я прихожу к тебе, значит, ты этого заслужил. Не убегай, не прячься ‒ бесполезно, я всё равно настигну тебя. Так прими свой жребий достойно, ибо никто не уйдёт безнаказанным.
Большая вина начинается с малой, мелкие проступки тянут за собой серьёзные преступления. Поэтому лучше не доводить до крайности, а пресечь проблему ещё в зародыше, не дожидаясь, когда окажется слишком поздно.
Пре-сечь. Так и есть.
Наказание будет соответствовать масштабам вины. Не больше, но и не меньше.
‒ Добрый вечер, мистер Адлер, ‒ произношу я в трубку телефона. ‒ Это учитель вашего сына, Сэма.
На этот раз мне досталась такая роль.
‒ Добрый, ‒ доносится до меня грубоватый мужской голос, в котором явно читается не только недовольство моей нежданной навязчивостью, но большое сомнение в том, что смысл приветствия соответствует действительности. ‒ Что ещё?
Но меня не испугать ни хамством, ни неприветливостью. Сохраняя вежливые интонации, интересуюсь:
‒ У вашего мальчика всё в порядке со здоровьем?
‒ О чём вы? ‒ недоумевает мистер Адлер.
‒ Он так часто остаётся дома по причине плохого самочувствия. Я начинаю беспокоиться. Вдруг у него какие-то серьёзные проблемы.
‒ Остаётся дома? ‒ предсказуемо доносится из трубки. Недоумения в голосе становится ещё больше.
‒ Ну да. Раньше это случалось гораздо реже, но в последнее время… Один день на позапрошлой неделе, два на прошлой и вот, сегодня.
‒ Вы хотите сказать, все эти дни его не было в школе? ‒ в хрипловатом голосе появляется угроза, и, пожалуй, она предназначена не только непутёвому сыночку, а ещё и мне, как носителю недобрых вестей. И всему остальному миру тоже.
‒ Ну да, ‒ повторяю я совершенно спокойно. ‒ Он же плохо себя чувствовал. Ведь так вы писали в записках?
‒ В записках?
Кажется, мистер Адлер не отличается особой сообразительностью. Но это и неудивительно, раз малолетнему Сэмюэлю легко удаётся водить папашу за нос. Мужчина раздражённо сопит в трубку, словно готовящийся к атаке бульдог, – так он переваривает услышанное.
‒ Вы же видели репорт по итогам триместра? ‒ подливаю масла в огонь. ‒ Сэм приносил мне расписку, что вы с ним ознакомились.
