Вагонетка наконец покатилась вниз, и Прия закричала.
Когда катание закончилось, девочка сумела ускользнуть в толпе от приглядывавшей за ней служанки и с развевающимися косичками помчалась к главным воротам.
Схватившись за решетку и вдыхая запах ржавого железа, Прия спросила:
«Сторож, почему сад разбили за воротами?»
Привратник улыбнулся:
«Потому что он не принадлежит дворцу».
«Тогда кому же он принадлежит?»
Привратник почесал голову.
«Это сад моей бабушки», – донесся из-за спины сторожа детский голос.
Это сказал мальчик, которого Прия заметила с «американских горок». Его грязные руки сжимали сорную траву, а лицо раскраснелось от усердия.
«Он не мой, Ахмад, – произнес мягкий женский голос с едва заметным акцентом. – Я просто забочусь об этом саде. Он общий».
Прия увидела женщину, которая стояла рядом с мальчиком, когда она каталась на горках. Женщина была уже пожилой, и в ее волосах начинала проглядывать седина, однако это не мешало ей оставаться красивой. Добрые глаза улыбались, и от одного ее присутствия Прие почему-то показалось, будто внутри нее разливается тепло.
«Привет, – сказала женщина, и ее глаза блеснули. Ее улыбка словно коснулась сердца Прии. – Руку пожимать тебе не стану, у меня грязные пальцы».
«Я не боюсь грязи».
Прие захотелось коснуться этой женщины. Она как раз протянула руку, когда ее схватила запыхавшаяся служанка.
«Вот ты где! Я повсюду тебя искала. Не убегай больше, ты очень меня напугала».
Прия неохотно позволила себя увести, выслушивая наставления по поводу того, что ей не следует разговаривать с незнакомцами. Вот только эта женщина вовсе не казалась ей незнакомкой…
Через несколько дней Прия обнаружила на одной из винтовых лестниц площадку, с которой можно было увидеть сад и – иногда – женщину с мальчиком. Глядя на сад и на ухаживавшую за ним женщину, девочка чувствовала себя счастливой.
Мэри. Прия смаковала имя этой женщины, пока та выходила вперед, чтобы принять награду из рук дедушки. На женщине было простое белое платье, седеющие волосы свободно спадали на плечи. Никаких украшений, лишь улыбка. Эта женщина была очень красивой. Красивее, чем ее разодетая, обвешанная драгоценностями бабушка.
Когда Мэри протянула руку, чтобы взять награду, которую протягивал ей дедушка, девочка заметила у нее под ногтями глубоко въевшуюся грязь.
Из-за этого Мэри понравилась Прие еще больше.
– Благодарю вас за оказанную честь, – сказала женщина. – Я использую эти деньги для того, чтобы получше обустроить сиротский приют и, если что-то останется, школу.
Родители Прии и дедушка хохотнули, а вот бабушка напряглась еще сильнее.
Широко улыбнувшись, Мэри обвела взглядом собравшихся, в том числе и Прию. Теплые глаза, карие с оранжевыми искорками, были прекрасными и бездонными, как горизонт на закате.
– Спасибо, сынок, – сказала Мэри, кивая отцу Прии.
– Для вас – «ваше величество», – наконец подала голос бабушка.
Он был резким и колючим.
Прия вспыхнула от стыда. Даже она знала, что ее дедушка больше не был королем, а отец не был им никогда. Так почему же бабушка на этом настаивает? Зачем устраивает сцену этой чудесной женщине?
Однако Мэри лишь улыбнулась, хотя среди собравшихся, подобно волне, пронесся шепот. Дедушка Прии успокаивающим жестом положил ладонь на руку своей жены.
– Да начнутся торжества! – объявил он.
Заиграл струнный оркестр, танцоры вышли на сцену. С холодным, мрачным видом дадима зашагала прочь. Больше она не появилась на празднике – ни для того, чтобы посмотреть павлиний танец
[41], ни для того, чтобы принять участие в процессии на слонах, ни для того, чтобы послушать хор сирот из приюта, подготовивших песню для Мэри.
Глава 85
Прия
Бок о бок. 2000 год
Прия и отец сидели бок о бок, погрузившись в воспоминания. День клонился к вечеру.
– Когда-нибудь станет легче? – наконец спросила Прия.
– Хмм?
Отец посмотрел на нее поверх очков.
– После того как потеряешь любовь всей своей жизни.
Отец накрыл ее руку своей. Его прикосновение выражало любовь и утешение.
– Ты еще встретишь того, кто будет достоин твоей любви.
– А тебе удалось двигаться дальше, баба́? – спросила Прия.
– А… – Он провел рукой по глазам. – Ты меня поймала, Прия. Твоя мать была особенной.
– Была. – Глаза Прии защипало. – А я… я думала, что особенным был Джейкоб.
Отец сжал ее руку. Прия дождалась, пока отступят слезы и взгляд прояснится.
– Ты молода. У тебя впереди целая жизнь. Нужно только ухватиться за нее. Любовь твоей жизни ждет тебя.
Прия шмыгнула носом и усилием воли заставила себя не думать о том, как она несчастна.
– Сейчас меня ждет новый документальный фильм.
Отец пристально посмотрел на нее.
– Да?
– Я хотела бы снять фильм о Мэри и ее саде. Он всегда меня зачаровывал. Я хочу узнать, что подвигло Мэри его создать.
– Что за чудесная идея! – просиял отец. – Меня тоже всегда тянуло к этому саду и создавшей его женщине.
– Дадима не согласилась бы с нами. Она взяла с меня обещание, пока она жива, не снимать фильм и не контактировать с Мэри.
– Что? Почему?
Прия пожала плечами:
– Кто знает, почему дадима кого-то о чем-то просит?
– Но просить тебя не снимать фильм… – Отец поднял бровь. – Что ты думаешь предпринять?
Впервые за долгое время Прия искренне улыбнулась.
– Откуда ты знаешь, что я не сдамся?
– Я знаю тебя, Прия, не забывай об этом. Мы с твоей матерью всегда очень гордились твоей железной волей, даже в эти ужасные подростковые…
– Я не была такой уж плохой!
– Верно. Ты была еще хуже.
Прия хихикнула и внезапно почувствовала, что ей становится легче.
– Ты не позволишь мелкому препятствию вроде обещания, данного бабушке, встать у тебя на пути. По правде говоря, это должно лишь укрепить твою решимость поступить по-своему. Я прав?
– Прав.
Сита ухмыльнулась, чувствуя себя такой же, как раньше. Пылкой и готовой покорять мир. Видел бы ты меня, Джейкоб!
