Внутри дворец был еще более шикарным. Мэри утратила дар речи. Расписные стены и потолки, картины, гобелены, зеркальные ширмы. Старинная мебель. Чучела животных. Резные шахматы. Мозаичные полы. Бесчисленные комнаты, полные сокровищ. Мириады слуг, поддерживающих дворец в безупречной чистоте, полирующих до блеска каждую поверхность.
Но вся эта роскошь блекла в сравнении с покоями королевы.
Сита сидела на диване, укутав свое беременное тело причудливо вышитой шалью, не позволявшей Мэри как следует разглядеть ее большой живот.
Однако что-то в этом помещении казалось Мэри странным. Она не сразу поняла, что именно, но затем до нее дошло.
Слуги. По дворцу их сновала целая туча, однако здесь они с Ситой были одни.
Сита уставилась на нее своими янтарными глазами, и Мэри ощутила странную тревогу.
Когда она сделала реверанс, задумчивый взгляд королевы стал мягче.
– Не нужно, Мэри.
Лицо Ситы тоже смягчилось, и Мэри расслабилась, почувствовав себя спокойнее. Это ведь была ее подруга детства.
– Поздравляю с рождением сына. Слышала, он красив.
Мэри просияла, даже несмотря на то, что ей очень захотелось прижать малыша к себе.
– Это правда. Меня удивило твое приглашение. Не думала, что эта весть дойдет до тебя так скоро.
– У меня свои источники информации.
Улыбка Ситы стала натянутой, и Мэри вновь почувствовала беспокойство.
– Спасибо, что пригласила меня сюда.
Сита небрежно махнула рукой и неторопливо произнесла:
– Я много думала после нашей последней беседы.
Вот. Подруга предлагала ей помощь. Так почему же Мэри терзали опасения? Почему ей хотелось ринуться прочь, обратно к своему мальчику?
– Да?
– Я нашла отличное решение твоей дилеммы.
– У меня… у меня нет никакой дилеммы.
Когда Мэри держала на руках своего ребенка, тревоги покидали ее и она не сомневалась: лучшим – единственно возможным – решением будет растить этого ребенка, окружая его любовью и заботой, которую она только сможет дать. Никому не удастся их разлучить.
– Есть.
Сита сидела все так же расслабленно, однако ее голос внезапно стал резким.
Мэри почувствовала, что опасения уступают место злости. Как это похоже на Ситу – указывать человеку, что он, по ее мнению, должен чувствовать. Пытаться навязать свои мысли.
– Твой ребенок похож на индуса. Ты разведена и сейчас сидишь без работы. Ты опозорена, и у тебя нет ни гроша. Как ты будешь растить этого ребенка?
– Это моя забота, – коротко ответила Мэри.
«Пустая трата времени, – подумала она. – Сита вызвала меня для того, чтобы поучать. Чтобы подчеркнуть различие между нами, то, как по-разному сложились наши судьбы. Как глупо было приходить сюда…»
Мэри простодушно надеялась, что Сита предложит ей работу. Однако та явно не собиралась этого делать.
Мэри уже хотела попрощаться с королевой и вернуться к своему сыну, но тут ее подруга вновь заговорила:
– Я хотела бы усыновить твоего ребенка.
Мэри забыла обо всем, что испытала с момента прихода во дворец – и даже с тех пор, как приехала в эту страну.
– Что, прости?
– Ты все слышала. Я хотела бы усыновить твоего ребенка. Я выращу его как собственного сына – нашего с королем. Как наследника престола. Со временем все перейдет ему. Но для этого ты должна отказаться от своих прав на него и вернуться в Англию.
Ошеломленная Мэри могла лишь таращиться на Ситу, вспоминая, что чувствовала, держа ребенка на руках и глядя на его еще не сформировавшиеся, но от этого не менее идеальные черты лица.
– Но ты же сама беременна.
Вместо ответа Сита отбросила шаль, которой укрывалась.
Мэри моргнула, не сразу осознав, что видит перед собой. Она знала, что Сита беременна и должна родить в ближайшее время. Однако никаких признаков этого Мэри не заметила. Живот королевы был плоским, а рядом с ней лежала сложенная пополам подушка. Мэри не могла отвести от нее взгляд.
– Ты… ты не беременна?
Теперь ей стало ясно, почему в этой комнате не было слуг.
– Нет.
– Но… почему?
– Тебя это не касается. Все, что я открыла тебе, останется в этой комнате. Если ты сболтнешь об этом хотя бы слово…
Вот о какой королеве говорил Билал. О королеве, которую все боялись.
– Мэри?
Взгляд темно-желтых глаз Ситы был непреклонным.
Неприятное ощущение в животе Мэри трансформировалось в боль. Женщина почувствовала, что ее мутит, и сглотнула.
– Я… я умею держать язык за зубами.
Сита улыбнулась одними губами.
– Знаю, что умеешь. Ты хранила мои секреты в детстве, и потому сейчас я делюсь с тобой своей самой большой тайной…
– Как? Почему?
– Я не люблю, когда меня перебивают.
Сита выглядела царственно холодной. Ее губы слегка изгибались в улыбке, словно она находила Мэри забавной.
Надменное безразличие королевы отталкивало Мэри. Перед ней была подруга ее детства и в то же время совершенно другой человек. Холодный, мрачный. Мэри не верилось, что еще вчера Сита смеялась – таким холодным был взгляд ее сузившихся глаз.
Зачем, Сита? Зачем тебе, королеве, имитировать беременность?
Ответ пришел к Мэри в следующее же мгновение.
А! Возможно, именно потому, что ты – королева. Ты никогда не останавливалась ни перед чем, чтобы получить желаемое.
Давно забытое воспоминание. Книга. «Ветер в ивах». Мэри подарили ее на день рождения, и они с Ситой обе очень любили эту повесть.
«Я могу взять ее домой и привезти на следующей неделе?» – спросила как-то Сита.
«Я еще не дочитала ее. Ты можешь взять любую другую из моих книг. Я дочитаю и дам тебе “Ветер в ивах” на следующей неделе».
Лицо Ситы вытянулось, но она согласилась.
В тот вечер Мэри попросила папу почитать ей «Ветер в ивах» вслух, однако они не смогли найти эту книгу. Они искали ее везде, и, когда поиски не увенчались успехом, папа подарил ей еще одну такую же.
Когда подруга приехала на следующей неделе, Мэри спросила у нее:
«Это ты взяла “Ветер в ивах”?»
«Ты обвиняешь меня в воровстве?!» – завизжала Сита.
«Нет! Я просто хочу знать, не взяла ли ты ее случайно».
«Нет».
«О чем эта книга?» – спросил Амин.
Мэри стала пересказывать ему содержание, и Сита подхватила ее рассказ.
