– Вот именно. Мы с тобой женаты уже два года.
В колеблющихся тенях, отбрасываемых лампами, взгляд ее мужа казался взволнованным.
– Я не знаю, Сита, разумно ли это… Она в трауре.
– Обустройство новых покоев отвлечет ее, даст ей какую-то цель!
– Полагаю… полагаю, что ты права.
Джайдип по-прежнему выглядел встревоженным, и Сита, прижавшись к нему, страстно его поцеловала.
Заключив жену в объятия, король вернул ей поцелуй.
– Ты поговоришь завтра с матерью? – спросила Сита.
– Поговорю, – пообещал Джайдип.
Их губы снова встретились.
Как и ожидалось, королева-мать устроила большой скандал. Она пустила в ход эмоциональные угрозы и стала с удвоенным усердием изображать безутешную вдову.
– Сначала я потеряла мужа, а теперь ты выселяешь меня из покоев, куда он привел меня, свою молодую жену, – покоев, наполненных памятью о нем и сокровищами, привезенными нами из совместных путешествий?! – кричала она.
В ее глазах стояли слезы.
– Ма… – Голос Джайдипа дрогнул.
– Твоя жена полностью завладела твоим разумом. Она принесла в нашу семью несчастье. Она…
Увидев, что взгляд сына стал суровым, королева-мать замолчала.
Однако было уже поздно.
– О каком несчастье ты говоришь? Королевство процветает, мои подданные счастливы. Я чего-то не знаю?
В голосе Джайдипа зазвучала сталь.
– Нет, сынок, я… Твой отец…
– Он умер два года назад, ма. И все эти два года королевство процветает, разве нет?
– Да. Но Сита…
– Довольно, ма. Ты разделишь восточное крыло с моей женой?
– Нет.
– Что ж, тогда…
Джайдип был непреклонен, и королеве-матери, несмотря на непрекращавшиеся жалобы, пришлось переехать.
Сита победила.
И все же, когда муж пришел в ее покои, расположенные в восточном крыле, она увидела, что в нем что-то изменилось. Казалось, он вел себя сдержанно и испытывал колебания.
Сита задумалась, не привиделось ли ей.
Но его глаза… Теперь их выражение было не так уж легко прочесть. Раньше, когда Джайдип смотрел на нее, его взгляд выражал лишь любовь, однако теперь в нем было кое-что еще – сомнения и неуверенность.
Несмотря на то что Сита выселила королеву-мать из восточного крыла, а возможно, именно поэтому, свекровь теперь не давала ей покоя.
Сита была в библиотеке, когда услышала ее голос:
– А, вот ты где. Читаешь.
То, что королева-мать вторглась в ее святилище, показалось Сите кощунством. А в том, как свекровь произнесла слово «читаешь», послышалось обвинение. А еще – насмешка и презрение.
– Когда я была королевой, у меня не было времени…
– Но теперь королева не вы, а я.
– Пока что, – фыркнула свекровь. – Однако твоя утроба все еще пуста. Если Правин подарит королевству наследника, а Джайдип нет…
Еще раз фыркнув, королева-мать вышла. Ее слова повисли в воздухе.
Сита до боли прикусила язык, вновь вспомнив о том, что власть, которой она так наслаждалась, эфемерна и зависит от определенных условий.
Принц Правин, брат-близнец ее мужа, женился на принцессе, девушке, которую королева-мать хотела видеть женой своего старшего сына вместо Ситы.
Жена Правина, Лата, была очень мила и чем-то напоминала Сите Мэри, поэтому вместо того, чтобы невзлюбить ее, молодая королева прониклась к ней симпатией.
Когда Правин женился на Лате, Сита волновалась за эту наивную девушку. Однако с удивлением обнаружила, что ее раздражительный деверь относится к жене с невероятной нежностью и заботой. От саркастичности и конфликтности, которые принц носил подобно броне, в присутствии Латы не оставалось и следа. А жена его за это просто обожала. Перед свекровью же Лата испытывала благоговение и, в еще большей мере, страх.
– Просто невероятно, как тебе удается давать ей отпор, – часто говорила Лата Сите, становясь свидетельницей их ссор.
– Ты тоже с легкостью можешь это делать. Она способна лишь на пустые угрозы.
Слова Ситы заставили Лату сжаться.
– Я… Она… Я рада, что она живет с тобой.
Сита надеялась, что королева-мать переедет вместе со своим любимым сыном, Правином, в просторный дворец, расположенный у подножия холмов, служивших естественной границей королевства, который Джайдип подарил своему брату-близнецу по случаю его женитьбы.
Молодой королеве даже удалось уговорить Джайдипа предложить это матери:
– Думаю, жизнь у холмов положительно скажется на ее здоровье. В последнее время она часто болеет…
Впрочем, эти болезни были лишь еще одной уловкой королевы-матери, пущенной в ход, чтобы завоевать расположение старшего сына.
Поразмыслив, Джайдип, как обычно, согласился с Ситой.
– Воздух у подножия холмов пойдет тебе на пользу, ма, – мягко сказал он.
– Ты хочешь от меня избавиться?! – закричала в ответ королева-мать. – Я переехала сюда сразу же после свадьбы и никуда не уеду. Это мой дом! Я и так перебралась в убогие комнатенки в задней части дворца…
После вторжения королевы-матери Сита никак не могла сосредоточиться на чтении. От слов свекрови у нее на языке остался железный привкус поражения.
Несмотря на то что теперь Сита могла читать так долго и часто, как ей того хотелось, книги больше не доставляли ей такого удовольствия, как в детстве, и не успокаивали, как раньше.
Выйдя из заполненной книгами комнаты, которая привела Ситу в такой восторг, когда она впервые ее увидела – в судьбоносный день встречи с обоими принцами и гепардами, – молодая королева ускорила шаг. Несмотря на свою причудливую притягательность, этот дворец так и не стал для нее домом. В присутствии постоянно донимавшей ее королевы-матери Сита просто не могла расслабиться.
Молодая королева почти бежала по лабиринту коридоров. Ей хотелось вырваться на свободу, вдохнуть свежего воздуха. Она мчалась по обширным садам мимо клумб с экзотическими цветами, мимо деревьев и прыгавших с ветки на ветку любопытных обезьян, пока не оказалась у вольеров с гепардами.
«Однажды у меня будет собственный зверинец», – пообещала она себе когда-то, увидев тот, что был у Мэри. Теперь у Ситы был зверинец, причем превосходный.
Она оглядела дворец, вырисовывавшийся темным силуэтом на фоне заходящего солнца, и зеленые склоны, тянувшиеся до самого озера.
Она добилась всего, чего хотела. Она победила, а королева-мать и принц Правин проиграли. Но почему же тогда она ощущала горький вкус поражения?
