Вздрогнув, она поняла, что ей это нравится. Как и вчерашний танец с Винаем. Когда удавалось заставить совесть замолчать, Мэри становилось весело.
В конце концов, миссис Олден не сказала ничего такого, о чем совесть ее бы уже не предупреждала.
– Женская репутация чрезвычайно ценна, дорогуша. Насколько я понимаю, ты намерена в свое время выйти замуж.
В ушах у Мэри зазвучал голос тетушки: «Ты сможешь отправиться в Индию и остаться там на год. А затем вернешься сюда и найдешь себе хорошего мужа».
Тетушка, дядюшка, кузины, полная ограничений жизнь в Англии, даже дебют при дворе в следующем сезоне – все это сейчас казалось Мэри таким далеким.
– Я же о тебе забочусь, дорогуша, – недовольно произнесла миссис Олден.
– Миссис Олден, при всем уважении к вам, я не думаю, что на браке свет сошелся клином.
«А это еще что? – пришла в ужас ее совесть. – Ты же хочешь выйти замуж!»
– И кстати о репутации, – продолжила Мэри, вновь не обращая внимания на внутренний голос, – что насчет всех тех женщин, в том числе и ваших подруг, которые то и дело наведываются в каюты, не принадлежащие ни им, ни их мужьям? Их репутация вас не заботит? Или после свадьбы это уже не имеет значения?
На корабле тоже были свои правила поведения, однако Мэри заметила, что многие пассажиры либо находили способы их обходить, либо вовсе не следовали им. Поначалу это ее шокировало, но, пожалуй, не так сильно, как собственное новое «я», эта храбрая особа, которая осмеливалась не только нарушать правила, но и давать отпор человеку, пытавшемуся ее отчитать.
Губы миссис Олден превратились в тонкую линию.
– Я приглядываю за тобой лишь до тех пор, пока твоя спутница, дражайшая Фрэнсис, не сможет этого делать. – Миссис Олден вновь засопела. – Как я понимаю, ты сирота. Тебе нужно быть осторожнее. Нет ничего хорошего в том, чтобы сближаться с местными. Послушай женщину, которая прожила рядом с ними дольше, чем ты на этой земле: от них одни неприятности.
– Я ценю вашу заботу, миссис Олден. – Мэри холодно кивнула. Ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы добавить: – Благодарю вас.
Мэри нашла Виная там, где и ожидала, – в их любимом месте на палубе.
– Итак, – сказала она, опускаясь на стул рядом с ним и чувствуя, что наконец может вновь вдохнуть полной грудью, выпустив из нее воздух, наполненный пламенным гневом, который Мэри затаила после пренеприятнейшей беседы с миссис Олден, – завтра мы прибываем.
– Да, – ответил он и, повернувшись к ней, спросил: – Волнуешься?
– Нервничаю.
Винай ждал, что она еще что-то произнесет, и каким-то образом девушка почувствовала, что может излить ему свою душу, рассказать о бушевавшей внутри нее буре эмоций.
– Я… я представляю Индию по своим воспоминаниям. И боюсь, что она может не оправдать надежд, которые я на нее возлагаю. В конце концов, моих родителей не вернуть… – Вздохнув, она тихим голосом призналась в своем самом большом страхе: – Что, если все это – ошибка?
– Это не ошибка, – убежденно ответил Винай.
– Откуда ты знаешь?
– Ты сама сказала мне, что уже ощущаешь в себе изменения. – Он посмотрел на Мэри; его глаза сияли. – По крайней мере, ты попытаешься. Сделаешь что-то, что, по твоему мнению, должна была сделать. И, самое важное, сможешь на что-то повлиять, Мэри.
Слова Виная были отражением ее собственных мыслей, отражением того, чего хотели для нее родители. Ему каким-то образом удалось понять, зачем она это делает, несмотря на то, что Мэри никогда не говорила об этом вслух. Девушка почувствовала к нему нежность, к которой примешивалась боль от осознания того, что уже через несколько часов они расстанутся и каждый пойдет своим путем.
– Спасибо, – тихо сказала она. А затем, сглотнув внезапно вставший в горле комок, попыталась разрядить обстановку: – Меня предупреждали насчет тебя.
– Правда? – Винай поднял бровь. Его глаза блестели. – Тебя это огорчает?
«Да».
– Ничуть.
Он рассмеялся.
Мэри открыла рот, и слова сами сорвались с ее языка:
– Так что нам лучше дать еще один повод для сплетен. У тебя или у меня?
Едва сказав это, Мэри поняла, что зашла слишком далеко.
«Что ты делаешь? Совсем с ума сошла?»
Однако слово не воробей. Вылетит – не поймаешь.
Под бескрайним небом плескались волны. Океан ревел, и в такт ему стучало ее собственное сердце. Закусив губу, Мэри нашла в себе смелость взглянуть Винаю в глаза. Она ожидала изумления, гнева.
Однако вместо этого увидела вопрос.
И ощутила, как ее охватывает возбуждение… «Должна ли я? Решусь ли?»
«Он – индус. Ты – англичанка. Ты об этом подумала? Что с тобой?»
«Наступит завтрашний день, и я никогда его больше не увижу».
– Вероятно, наши пути больше не пересекутся, – сказал Винай, вновь удивив девушку сверхъестественной способностью читать ее мысли.称
Он всерьез думает над моим предложением, которое я сделала в эмоциональном порыве!
– Да.
Сердце Мэри бешено колотилось от восторга и тревоги.
«Пути назад не будет. – Ее усталая совесть из последних сил изрекала банальности, продиктованные паникой. – Ты играешь с огнем».
Однако это был их последний вечер вместе, и Мэри хотела взять от него все.
«Это называется иначе. Это – худшая из возможных ошибок».
Мэри хотела провести этот вечер с мужчиной, в обществе которого ее сомнения по поводу Индии и того, что ожидало ее там, улетучились; в его присутствии она стала другим, более смелым человеком. Этот мужчина относился к ней как к равной, обсуждал с ней прочитанные книги и происходящее в мире, возможность войны в Европе, свою уверенность и ее сомнения по поводу того, что Индия вскоре станет независимой, свободной от британского правления.
«Беседуйте, как вы все время делали, сидя в уединенном уголке палубы. Не иди с ним в свою каюту».
«Я… я хочу этого». Возбуждающая наглость, потаенный, запретный, сладкий вкус неповиновения – все это побеждало хорошую, послушную девушку, которая никогда в жизни не поступала неправильно.
«Нет, не хочешь. Это не ты».
«Это я», – заявила новая, смелая часть ее личности, и не дожидаясь, пока она струсит, Мэри сказала Винаю:
– Пойдем ко мне.
Она представила себе каюту, в которой они будут только вдвоем, ведь занимавшая соседнюю каюту Фрэнсис, должно быть, уже давно спала.
Сердце Мэри тревожно билось. «Нет, нет, нет! Не делай этого!»
В ушах девушки зазвучал голос миссис Олден: «Ходят слухи…»
