– Она была наполовину индуской, хоть этого и нельзя было сказать, глядя на нее. Ее отец, твой дед по материнской линии, женился на индуске и привез ее в Англию, спровоцировав большой скандал.
Тетушка недовольно скривила губы.
Так вот почему родители папы были против его брака!
Моя бабушка по материнской линии была индуской! Это объясняет то, чему всегда так завидовали мои кузины, – почему на солнце моя кожа покрывается загаром, а не обгорает…
– Индия уже отняла у меня брата, – сказала тетушка. – Я не позволю ей отнять еще и тебя.
Она была небезразлична тетушке! Для Мэри это стало откровением. Впрочем, возможно, она всегда это понимала, просто тетушка не позволяла ей заглянуть в свое сердце поглубже. До этого момента.
Мэри очень хотелось согласиться с ней. Поступить так, как она планировала до того, как ее подстерегло собственное прошлое, – выйти замуж и стать хозяйкой дома вроде этого.
Однако тогда она никогда не узнает другую часть себя, не примирится с девочкой, которую похоронила, приехав сюда, и не позволит упокоиться с миром прошлому, воспоминания о котором так долго подавляла и которое постоянно пыталось к ней вернуться.
– Она не отнимет меня, тетушка, – мягко сказала девушка.
– Дорогая, ты так ждала своего выхода в свет…
– Я до сих пор его жду, тетушка.
– Отправлять тебя туда одну – это безумие.
– Это вполне безопасно. Я буду жить на территории школы вместе с монахинями.
Мэри протянула родственникам измятое письмо.
Достав очки, дядя прочел его и передал тете.
Она последовала примеру мужа, а затем внимательно посмотрела на племянницу.
– Это рядом с тем местом, где твой отец…
– Школа находится в городке неподалеку от того места, где мы… я… где мы жили.
– Я напишу монахиням, чтобы уточнить, какие там условия. А еще – индийским друзьям твоего отца, чтобы расспросить их о школе и городке.
– Мне не…
– А мне – да. – Голос тетушки был твердым. – Если нам предстоит отправить тебя в Индию, я хочу быть уверена, что с тобой все будет в порядке, моя дорогая. – Она оценивающе посмотрела на Мэри. – Как только я получу ответ от монахинь и друзей твоего отца и если он меня удовлетворит, ты сможешь отправиться в Индию и остаться там на год. А затем вернешься сюда и найдешь себе хорошего мужа.
Тетя устанавливала правила для Мэри. Девушке вновь стало комфортно: это было то, в чем она так нуждалась. За год она успеет поработать с монахинями, а также посетит городок, в котором провела первые годы своей жизни, и попытается как можно больше узнать о своих родителях от людей, которые были с ними знакомы. А еще Мэри попробует связаться с Амином и Ситой.
– Но если у тебя ничего не получится, ты сможешь вернуться раньше, – добавила тетушка. – Совсем необязательно оставаться там на целый год.
– Да, тетушка.
– Если условия, которые предлагают тебе монахини, нас устроят, мы купим тебе билет и найдем подходящую дуэнью.
Мэри вспомнила, как плыла на корабле в Англию. О собственном недоумении. О мисс Девон.
– Дуэнью?
– Возможно, ты думаешь, что она тебе не нужна, однако мы считаем иначе.
Девушка кивнула, понимая, что спорить бесполезно: ее тетя уже все решила.
– Ты можешь идти.
Мэри распахнула дверь библиотеки, и кузины попадали, как костяшки домино.
– Ну и?..
– Я отправляюсь в Индию, – ответила Мэри, смакуя каждое слово.
Улыбаясь своим ошеломленным кузинам, она испытывала одновременно страх и восторг.
Глава 18
Сита
«Махабхарата». 1927 год
Прошла неделя после визита во дворец, где Сита, пусть и ненадолго, ощутила вкус свободы, оказавшись в длинной, полной книг комнате и познакомившись с грациозными гепардами, прекрасными и одновременно опасными; они чувствовали себя в неволе так же неспокойно, как и она сама. Девочка пряталась от гувернантки и вдруг увидела, что к их дому подъезжает блестящий черный автомобиль.
Вернувшись из дворца, Сита лишь укрепилась в своем решении сбежать. Она растрачивала время на то, чтобы приобретать навыки, которые считала бесполезными, в то время как жизнь предлагала ей бесконечные возможности. Существование же с единственной перспективой: сменить одну тюрьму на другую – казалось Сите невыносимым.
Она отказывалась тратить свою жизнь на то, чтобы мечтать о большем, тосковать из-за своей участи, чувствовать досаду и злиться из-за того, что единственный побег туда, где лучше, она сможет совершить лишь мысленно. Она больше не станет мириться с этой ужасной унылой монотонностью. Свое будущее она построит сама.
Именно поэтому Сита сейчас лежала на животе возле пруда, к которому, как ей было известно, гувернантка не посмеет приблизиться – из-за мух, комаров и болотного запаха плесени, водорослей и застоявшейся воды. Сита обдумывала детали своего побега, который, как она решила, случится завтра, когда ее родители отправятся на светский раут, куда их дочь не была приглашена. Сумка была уже собрана и ждала свою хозяйку под кроватью. В ней лежало приданое Ситы – деньги, украденные из отцовского сейфа. А вот книги она, к сожалению, взять с собой не сможет: они были слишком тяжелыми. Впрочем, Сита пообещала себе, что, сбежав в новую жизнь, купит любые книги, какие только захочет.
На поверхности воды плавали лотосы. Лягушки, поднимая брызги, перепрыгивали с лилии на лилию и ловили языками мух.
Мэри это понравилось бы.
Сите отчаянно не хватало подруги, и она часто представляла жизнь Мэри в Англии. Как твои дела, Мэри? Думаешь ли ты обо мне? Действительно ли винишь меня в том, что случилось с твоими родителями?
Была вторая половина дня, это дурманящее, вызывающее апатию послеобеденное время, когда гувернантка спала, открыв рот; Сите она тоже посоветовала вздремнуть в душной комнате, расположенной рядом с кухней и служившей кабинетом. Там пахло обедом: алу гоби
[15] и дала
[16], рисом и чапати
[17], сладким молоком и топленым маслом. На кухне вполголоса болтали служанки, которые уже готовили закуски к чаепитию: нареза́ли лук, чистили картофель, кипятили очередную порцию молока с сахаром, доставали кешью и изюм для сладостей. То и дело какая-нибудь из них забывалась и начинала говорить громче. Остальные тут же шикали на нее, напоминая о том, что хозяева спят.
