– Посильнее, папочка!
Мэтт покачал головой и посмотрел на Сару.
– Видите? Ничего не боится!
Через пять минут Мейси решила, что этого достаточно.
– Поймай меня, папочка!
Мэтт встал перед качелями, и когда они замедлились, Мейси спрыгнула прямо ему на руки. Он поднял ее в небо, покружил и прижал к себе, покрывая поцелуями. Мейси визжала от восторга. Сара смотрела на их ласки и улыбалась, но в сердце она очень переживала потерю, которую они понесли.
Вечером к ней в комнату постучался отец.
– Входи!
– Принес тебе горячего шоколада.
– О, вот это да, спасибо! – удивилась Сара.
– Там еще взбитые сливки и зефирки сверху. Полный комплект.
– Чем я все это заслужила?
Он сел рядом на кровати.
– Помнишь, вчера я спросил, когда ты съедешь?
– Да, и что?
Сара взяла сверху зефирку и положила в рот.
– Не хочу, чтобы ты думала, что я не хочу тебя здесь видеть. Это не так. Ты можешь жить здесь столько, сколько требуется.
– Спасибо.
– Просто знай, что со мной все будет нормально. И тебе не нужно оставаться здесь из-за беспокойства обо мне.
– Я знаю, что ты ничего плохого не имел в виду, пап. И я скоро перееду домой, обещаю.
Она оглядела свою детскую спальню, стены из ДСП, покрашенные в оранжевые и коричневые тона. Ярко-желтое пуховое одеяло и старую лошадку-качалку в углу. Сара столько раз расчесывала гриву этой лошадке, что сейчас она стояла почти лысая. И даже плакат с Дэвидом Кэссиди
[16] все еще висел в изголовье кровати. В комнате царила атмосфера 70-х, и здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь – ее рай. Она закрыла крышку лэптопа и начала собирать листочки со своими заметками, разбросанные по всей кровати. Отец взял в руки распечатку, которую она сделала в библиотеке, и начал читать. Его руки задрожали.
– Что… что ты собираешься с этим делать?
Она забрала у него распечатку и положила в сумку.
– Это часть моего расследования. В одном из чемоданов, про которые говорила тебе, я нашла рисунок, сделанный Милли МакКарти. Я надеялась, что смогу понять, почему она попала в Эмбергейт, но судя по всему…
– Там… там было что-нибудь еще? – перебил он ее.
Сара перестала собирать бумаги.
– Я думала, ты ничего не хочешь про это знать.
– Ну… – замялся он. – Не хочу, но… там был рисунок, ты говоришь?
– Пап, ты хочешь знать или нет? Ты сам себе противоречишь.
Он надолго задумался.
– Хорошо, расскажи мне, – сказал он наконец почти шепотом.
Сара подложила себе под спину подушки и устроилась поудобнее.
– Наверху мы нашли около двадцати чемоданов. В большинстве из них – одежда, белье и всякая всячина, но есть и очень интересные чемоданы. Имен на них нет, поэтому мы не можем знать, кому они принадлежали, но в одном я нашла, помимо прочего, акварель.
– Помимо какого прочего? – заинтересовался он.
– Вот. – Засунув руку под подушку, она достала записку и передала ему. – Хочешь, принесу твои очки?
Он развернул листок бумаги и немигающим взором посмотрел на четыре слова, написанные заглавными буквами.
– Нет, – проговорил он. – Мне не нужны очки.
Вместо них он достал из кармана платок и приложил к глазам.
– Что случилось, папа?
Он снова сложил записку и встал с постели, хрустя суставами.
– Я подумал, что могу знать, чей это чемодан, но теперь я уже не уверен.
Сара сползла с кровати и схватила его за локоть.
– Правда?
Он потянул себя за ухо – привычный знак, что он что-то обдумывает.
– Да, но про ребенка я ничего не понимаю. А что там еще сказано? – спросил он, снова разворачивая записку. – Не вижу без очков.
Сара нацепила свои очки на кончик носа и стала медленно читать текст, с трудом разбирая чей-то еле читаемый почерк. Записку явно писали в спешке.
– Здесь говорится: «Если ты читаешь это, значит, тебе удалось выбраться из Эмбергейта. Я живу по адресу: Манчестер, Оук-Гроув, 113. Найди меня, и я все расскажу. С уважением, Эллен Кросби».
– Это все?
– Да, пап, это все.
Он плюхнулся на кровать и закрыл лицо руками. Сара села рядом с ним.
– Пап?
Он закрыл глаза и стал щипать себя за нос.
– Сара, ты можешь вскрыть целое ведро с червями. – Он замотал головой и строго посмотрел на нее. – Я хочу, чтобы ты вернула записку на место и забыла о ней навсегда, – холодно и безапелляционно заявил он.
– Это все равно, что попросить забыть собственное имя. Пап, тебе не обязательно в это влезать, но я пойду по этому адресу и узнаю, что все это значит.
– Сара, – настаивал он. – Я тебе говорю – оставь это. Ничего хорошего это копание в прошлом не принесет. Пожалуйста, просто возьми записку и верни туда, где нашла. – Он попробовал улыбнуться.
Сара встала.
– Прости, пап. Этого я сделать не могу.
43
Сара стояла у калитки и рассматривала аккуратный таунхаус из темно-красного кирпича с белыми швами. Края лужайки были настолько ровными, словно их подрезали маникюрными ножницами. При виде пары гномов у маленького прудика она улыбнулась. В руке у одного из них была удочка. Она открыла калитку и остановилась, увидев, что с торца дома вышел мужчина со стремянкой. На нем был белый комбинезон, запачканный краской разных цветов. По виду ему было около семидесяти пяти. Увидев Сару, он удивленно поднял брови.
– Чем могу помочь?
Она вдруг почувствовала себя очень неловко.
– Я… я ищу Эллен Кросби.
Он приставил стремянку к стене и подошел к ней.
– А кто вы?
Она протянула руку.
– Я Сара. Сара Чарльтон. Я историк и пишу книгу. И хотела бы поговорить с мисс Кросби.
Сара сморщилась оттого, что ее речь была так похожа на полицейский монолог.
Но, похоже, мужчину ее объяснение удовлетворило, и он протянул ей руку.
– Дуглас Лионс. Дуги. Эллен – моя жена.
Сара достала из сумки свою библиотечную визитку.
– Вот.
Дуги взял ее и, мельком взглянув, сунул в карман.
– Проходите, Эллен в доме.
