По настоянию доктора после похорон они поехали к ним в дом, чтобы отдать дань уважения и поднять бокал шерри за усопшего отца. Они прошли в гостиную, которую Керри подготовила к приему. Она всегда считалась лучшей комнатой в доме, и, когда была жива мама, использовалась крайне редко. Поэтому Эми вошла туда и не без смущения опустилась на жесткий диван. Шторы были плотно задернуты в честь траура и, несомненно, останутся в таком положении на многие недели. Доктор подал ей бокал, который она осушила за один присест, прослезившись от обжигающего действия алкоголя.
– Сколько мы должны здесь пробыть?
– Не думал, что вы так быстро захотите вернуться в Эмбергейт, Эми.
Она же рассматривала комнату и подмечала новые элементы декора. Мебель – простая и практичная – была на месте, но мачеха посчитала нужным добавить декоративных подушек кричащей расцветки и ковер, который в прошлой жизни явно служил шкурой овце. Обои, которые были выкрашены в насыщенный кофейный цвет, стали скучно-бежевыми.
В комнату вошла Керри с ребенком в руках, и Эми встала. Мачеха сняла свою нелепую вуаль, и в ее лице Эми увидела отражение своей боли.
– Спасибо, что пришла, Эми.
Назвав ее по имени, Керри невольно вызвала у падчерицы приступ ярости, которую та тщетно силилась сдержать.
– Да как ты смеешь? – зашипела Эми. – Запрещаю благодарить меня за то, что я пришла на похороны собственного отца! Я пришла, потому что хотела, потому что он мой отец, мой кровный родственник, который все еще был бы жив, если бы не ты.
Малышка, выпучив глаза, смотрела на Эми, и Керри закрыла ей ухо рукой и крепче прижала к себе.
– Я буду благодарна, если ты не будешь кричать на меня в моем собственном доме. Имей уважение. Твой отец бы…
– Не смей говорить, что бы сделал отец! – Эми наклонилась к ней так близко, что чувствовала тепло своего дыхания на ее щеке.
– Ты. Убила. Его.
В ее словах было столько яда, что малышка расплакалась, и Керри поспешила унести ее из комнаты.
Доктор Лэмборн, доселе молчавший, наконец решил заговорить:
– Это было очень некрасиво, Эми.
– Что ж, вполне прогнозируемо, что вы заняли ее сторону, – произнесла она белыми от гнева губами, тяжело дыша. – Пожалуйста, отвезите меня домой.
– Домой? – переспросил он.
Она пристально смотрела на него.
– В Эмбергейт.
Весь путь в больницу прошел в напряженном молчании. Доктор Лэмборн остановил машину у входа, и Эми с равнодушным видом дождалась, пока доктор обойдет машину и откроет ей дверь. Он протянул ей руку, и она выбралась наружу.
– Я бы хотела некоторое время провести в часовне, если это возможно, доктор.
– Конечно, – кивнул он. – Я скажу сестре.
Часовня с заросшими мхом стенами ютилась между главным зданием и административным особняком. Из-за тумана видимость почти отсутствовала, но Эми рассмотрела колокол, висящий высоко на башне. Взявшись за ручку тяжелой деревянной двери, она зашла внутрь и несколько раз гулко топнула ногами, стряхивая с обуви уличную грязь. Убранство было спартанским, и было так холодно, что изо рта шел пар. По бокам от алтаря мерцали две огромные свечи на медных подсвечниках.
Эми села за скамью, взяла подстилку и, хрустнув суставами, опустилась на колени помолиться. Она сложила руки, закрыла глаза и пыталась что-то сказать вездесущему Богу, Который то и дело подводил ее, насылая одну беду за другой. Ей совершенно точно не за что было Его благодарить. Рассеянно пробормотав отрывки из «Отче наш», которые удалось вспомнить, она снова села на скамью и вздрогнула. Как ни странно, ей показалось, что она здесь не одна. Ничего конкретного она не видела и не слышала, но нутром ощущала чье-то присутствие.
– Эй! – крикнула она. – Здесь кто-то есть?
В ответ послышался скрип чьих-то шагов по зернистой поверхности каменных плит сбоку от алтаря. Не отрывая глаз, она смотрела на синюю бархатную занавеску, за которой находилась сакристия, и судорожно вдохнула, когда она отодвинулась в сторону и из темноты навстречу ей кто-то вышел.
28
– Господи, Эд! Ты меня чуть до сердечного при… – Она запнулась, не желая так легкомысленно упоминать то, от чего только что умер отец. – Ты меня напугал… очень сильно.
Его темные кудри почти отросли, а мальчишеское лицо излучало теплоту, в которую хотелось нырнуть с головой.
– Прости. Не хотел мешать, когда ты молилась.
Она постучала ладонью по скамье рядом с собой, приглашая его сесть.
– На самом деле я не молилась. Даже если Он есть, мне нечего Ему сказать.
Эд пугливо огляделся и даже задрал голову наверх, на перекрытия, словно ожидая, что сейчас в них с крыши ударит молния.
– Шш, не говори такого здесь.
Она засмеялась.
– Все самое страшное со мной уже случилось. Он больше ничего не сможет мне сделать.
– Что ты имеешь в виду?
– У меня умер отец. По официальной версии, от сердечного приступа, что неудивительно – он пытался угождать молодой жене. Ему был 41 год, а тут еще и маленький ребенок на горбу… в таком возрасте… – Она не стала договаривать, а просто покачала головой.
– Эми, мне очень жаль это слышать. Как же тяжело тебе сейчас!
– Я все потеряла, Эд. Больше у меня в мире ничего нет.
– Не говори так. – Эд взял ледяную руку Эми в свою, теплую, и попытался ее переубедить. – Ты поправишься, выйдешь отсюда, познакомишься с кем-нибудь, и у тебя будет семья.
– Ты такой милый, Эд. Хотела бы верить, что так и будет.
Она посмотрела на почти черную тряпку в его руке.
– А что ты здесь делаешь?
– Полирую медь, – кивнул он в сторону алтаря.
Она замолчала, наслаждаясь умиротворяющей атмосферой и ненавязчивым присутствием Эда. Положив голову ему на плечо, она слушала его ритмичное дыхание и успокаивалась. Никакие слова утешения были не нужны. Он обнял ее, и в этом тихом, целительном объятии она ощущала такой мир, которого не чувствовала с тех пор, как умерла мать. Годами сдерживаемые эмоции, слой за слоем, потихоньку оставляли ее. Она закрыла глаза и от крайней усталости погрузилась в глубокий сон без сновидений.
Через некоторое время, вздрогнув, проснулась и какое-то время приходила в себя. Сколько она так проспала, не знала. Эд все еще обнимал ее за плечи, но что-то было не так.
– Эд?
Ответа не последовало. Она посмотрела ему в лицо и увидела, что глаза у него расфокусированы, а зрачки расширены.
– Эд, что с тобой? Скажи что-нибудь.
Из-за отсутствия реакции Эми запаниковала. Схватив его за плечи, она потрясла его и приложила палец к шее проверить пульс. К счастью, пульс был, но лицо напоминало труп – с немигающими глазами и совершенно неподвижным ртом и подбородком.
