– Ваше величество знает, что я – скромнейший из ваших слуг и во всём полагаюсь на вашу мудрость, – сказал Леонидас, хотя я заметил, что он не поклонился.
Королеву как будто не заботило такое отсутствие почтения, но в её голосе послышалось лёгкое колебание.
– Хорошо. Тогда, пожалуйста, положитесь на неё сейчас, когда я пытаюсь разобраться в неразберихе, которую предложили моему вниманию вы и графиня Мариадна. Вы видели этот приговор, мастер Келлен?
«Господин», – подумал я, но снова решил, что сейчас неподходящее время, чтобы поправлять грамматику королевы.
– Да, ваше величество.
– И вы утверждаете, что генерал Леонидас не взывал к милосердию, как он раньше заявлял, а, наоборот, требовал, чтобы служанку казнили за её преступление. Вы заметили в приговоре ещё что-нибудь примечательное?
Вот он, момент, когда я или заявлю, что у меня есть рычаг давления на королеву, или быстро обнаружу, как моя голова расстаётся с телом.
– Ну… Видите ли, ваше величество, вот ведь какая забавная штука. Я почти уверен, что заметил в приговоре по крайней мере ещё одну примечательную вещь, но из-за столь спешной поездки сюда, боюсь, она вылетела у меня из головы.
– Вы её забыли? – спросила королева и тут же начала смеяться.
Но благоразумно подавила смех. Притворный смех довольно легко распознать.
– Да, ваше величество. Я никогда не мог похвалиться хорошей памятью.
Вообще-то у меня была превосходная память, и я смотрел королеве в глаза, чтобы убедиться – она это знает.
Она как будто поразмыслила над моими словами.
– Насколько я понимаю, приговор потерялся?
– Да. Я нашёл его совершенно случайно на улице у здания магистрата. Без сомнения, ветер сдул его со стола, а потом выдул в окно.
Вообще-то ветер должен был пронести приговор под запертой дверью, по коридору, за угол, через две решётки и потом уже в окно – которое в тот момент было закрыто. Или приговор должен был украсть белкокот, чрезвычайно умело отпирающий замки.
– А впоследствии вы сами его потеряли? – спросила королева.
Я беспомощно развёл руками.
– Вылетел прямо из моих рук, ваше величество.
– Надо же, какой вам повстречался волшебный ветер, наставник в картах. Будем надеяться, он не сопровождал вас в путешествии, иначе он может сорвать этот шатёр и оставить нас всех стоять на холоде под открытым небом.
Придворные и слуги рассмеялись. Леонидас издал особенно громкий – и явно фальшивый – смешок.
– Какой позор, что у тебя слишком слабая хватка, чтобы удержать документ, мальчик, – сказал он. – Иначе все мы смогли бы узнать, солгал ты или нет.
Я не потрудился к нему повернуться. Я не сводил глаз с королевы.
– Тут уж никогда не угадаешь. С магическими ветрами сложность в том, что невозможно предсказать, когда они в следующий раз собираются подуть. Приговор может быть утерян навсегда… А может в любой момент упасть нам прямо в руки.
Лицо королевы ничем не выдало тревоги или беспокойства, но тем не менее она поняла, чего я от нее хочу, и именно это и сделала, обратившись к Леонидасу:
– Ну, генерал, похоже, мы с вами вместе попали в неловкое положение. Вы всё ещё утверждаете, что просили для девушки помилования?
Для большого, тупого парня он не был настолько глуп.
– Я… Я не совсем точно припоминаю, ваше величество. Кажется, я это сделал, но, возможно, судья не понял, что я имею в виду.
– Какой же плохой памятью все сегодня страдают. Возможно, магистрат, занятый столькими делами, очень торопился вынести решение от имени достойных граждан Урбана Саррикса и в тот момент неправильно понял вашу тщательно сформулированную просьбу. Это бы всё объяснило, ко всеобщему удовлетворению, не так ли?
Леонидас нахмурился.
– И всё же, ваше величество, не следует ли принять во внимание следующее: если магистрат, со всем его многолетним судебным опытом и мудростью, инстинктивно решил, что девушка должна понести наказание, предусмотренное законом за покушение на убийство боевого командира в военное время, пристойно ли вам или мне пересматривать его решение?
Королева приняла задумчивый вид.
– Смотрите, – пробормотал Мартиус. – Он зашёл слишком далеко. Он пытался привести её в замешательство, и теперь она собирается уколоть его – но не слишком. Она умная девочка. Она очень точно вденет нить в иглу.
– Мы находимся в состоянии войны, генерал Леонидас? – наконец спросила королева.
– Мы находимся в…
– Вы сами это сказали, совершенно ясно, здесь, перед моим двором: «Девушка должна понести наказание, предусмотренное законом за покушение на убийство боевого командира в военное время».
– Я имел в виду…
– Если так и есть, – продолжала королева, прервав Леонидаса прежде, чем тот успел выпутаться из затруднительного положения, – мне об этом не сообщили. На самом деле я считаю, что мирный договор с нашими северными соседями, подписанный моим отцом перед смертью и утверждённый мной, всё ещё имеет законную силу. Возможно ли, генерал, что вы объявили войну Забану, не посоветовавшись со мной?
Леонидас выпрямился.
– Я неудачно подобрал слова, ваше величество. Мы конечно же не воюем. Ваш досточтимый отец действительно заключил договор с Забаном, хотя некоторые из нас продолжают считать такие уступки… тревожными. Тем не менее забанцы постоянно совершают набеги на наши границы, заставляя сражаться тех из нас, чей неизменный долг заключается в защите империи, и слишком часто проливать нашу кровь, чтобы сохранить покой вашего величества.
«Хорошая двусмысленность, – подумал я. – Под «покоем вашего величества» может иметься в виду и мирный договор, и беспечный отдых праздной правительницы».
Собравшиеся осторожно загомонили.
– Умно, – отметил Мартиус. – Аристократию всегда возмущало, что отец королевы предал своё обещание возобновить войны с целью экспансии.
Похоже, королева переоценила свои силы. Возможно, она действительно была всего лишь одиннадцатилетней девочкой, притворяющейся двухтысячелетней душой. До меня долетали обрывки приглушённых разговоров в группках собравшихся здесь аристократов.
«Это происходит так быстро? – подумал я. – Неужели я увижу, как императрица потеряет трон только потому, что я пришёл, чтобы подловить её и заставить отпустить служанку низкого происхождения?»
Королева подняла руку, призывая к молчанию. Двор нехотя замолчал.
– Очень хорошо, генерал Леонидас, у меня к вам остался всего один вопрос.
Он уже практически стонал.
– Да, ваше величество? Мне придётся объяснять снова… – Я заметил, что он сделал паузу, подразумевая, что королева не поняла его прежних, явно многочисленных попыток растолковать ненадёжное военное положение Дарома. – …сложности, связанные с нашим соседством с Забаном?
