— Не знаю, я никогда не думала о его чувствах.
— Жестокая ты. Может, он там мучается и плачет в подушку, неужели тебе на самом деле всё равно?
— Да. А почему мне должно быть не всё равно? — Инга закатила глаза и капризно опустила уголки губ. — Я же тебе говорю, он друг моих родителей, ему уже лет тридцать восемь, наверно. Мне такие подарки судьбы ни к чему. К тому же, он не в моём вкусе.
— Ты никогда не рассказывала мне об этом случае, — задумчиво протянула я.
— Перестань, можно подумать, ты мне всё рассказываешь, — она недоверчиво покачала головой и вперила в меня взгляд своих больших крапчатых глаз. — Я вот понять не могу, зачем ты начала тогда с Денисом встречаться, у него же на морде написано, что он бабник?
— Просто хотелось романтики, счастья какого-то, — я растерянно отвела глаза, — не знаю, наверное, устала ждать принца.
— Какого-то определённого принца? — с хитрой улыбкой спросила Инга.
Я была удивлена проницательности своей подруги, но не подала виду: мне не хотелось отвечать на её вопрос.
— Скорее графа, — пыталась отшутиться я, — Монте-Кристо.
Инга нахмурилась, она явно ожидала другого ответа.
— Расскажи лучше о своих сердечных делах. Может, встретила кого-нибудь? — попыталась я перевести тему.
— Ты прекрасно знаешь, что я жду своего кареглазого блондина, который полюбит меня до беспамятства и увезёт куда-нибудь подальше отсюда. Но, к сожалению, он не торопится на встречу со мной, — она подалась вперёд. — А вот ты явно пытаешься отвертеться. Чувствую, что-то не договариваешь. Я тут разоткровенничалась, а ты отмалчиваться вздумала? Обижусь и всё тут, — категорично подытожила моя подруга.
— Во-первых, я не заставляла тебя рассказывать о своих поцелуях. А во-вторых, мне и рассказывать-то особенно нечего, — ответила я, скрещивая руки на груди, тем самым пытаясь защититься от вероломной интервенции в личную жизнь.
Это была моя последняя попытка избежать разговора о своём далёком прошлом, но, взглянув на Ингу, я поняла, попытка с треском провалилась.
Глава 4
Была середина апреля. Тёплые солнечные дни резко сменялись тоскливыми похолоданиями с пронизывающим, всюду проникающим ветром. За пару часов погода могла поменяться раз пять. Эта неустойчивость — с разорванным в клочья небом и разметавшимися по нему зеленеющими ветвями расшатывала нервы.
Я заканчивала девятый класс. Как и большинство девчонок в этом возрасте, я мечтала о романтике и первой любви, которая, как говорят, остаётся в памяти на всю жизнь.
Был обычный день. Помню, как мы с Леной шли по коридору школы, она рассказывала о чём-то незначительном в мельчайших подробностях, а я пыталась уловить суть, которая без конца от меня ускользала.
Лена была талантливым художником и необычайно умной девчонкой, самой умной и начитанной в нашем классе, но имела слабость разводить болтовню о всяких глупостях, которые никому не были интересны. Её фигура плотная, если не сказать полная, из-за широких плеч и узких бёдер напоминала мужскую. Небольшие зеленовато-серые глазки казались слишком уж маленькими в сравнении с румяными, словно наливные яблоки, щеками и мясистым подбородком. Свои белокурые волосы она гладко зачёсывала назад и завязывала в хвост, от чего её и без того круглое лицо казалось ещё круглее. Из-за полноты над ней часто подшучивали одноклассники, но всегда по-доброму, её весёлый нрав, лёгкость характера и острота ума не позволяли злым языкам произнести ничего обидного, а уж добрым и подавно. Её все любили, все хотели с ней дружить, все стремились попасть в её компанию. А мне повезло больше остальных — я стала её лучшей подругой, чем несказанно гордилась.
Мы шли по коридору, Лена болтала, а я лишь слушала, периодически кивала головой да поддакивала, и тут неожиданно моя подруга перешла на шёпот:
— Боже, на кого это он так уставился?
Возле окна стоял десятиклассник Марк Громов — красавец-брюнет атлетического телосложения, с широкими округлыми плечами, массивной спиной и крепким торсом. Его крупные руки, расслабленно опирались на подоконник. Черты лица казались грубыми, не по возрасту мужественными. Гладкая чистая кожа немного блестела на высоком лбу и висках, словно намасленная. У него был ровный, прямой нос, густые угольно-чёрные брови и выразительные глаза цвета талой воды. Весь его облик дышал силой и уверенностью. Он был недосягаемой мечтой многих девчонок нашей школы, так как всегда оставался холодным к их симпатиям. Многие девушки давно оставили попытки околдовать его своими чарами и лишь украдкой страстно поглядывали в его сторону да томно вздыхали.
Я посмотрела на него, наши взгляды встретились. У меня вмиг подкосились ноги, дыхание прервалось. Я поспешно опустила глаза и ускорила шаг, пытаясь совладать с собой.
— Аня, да это же он на тебя так смотрит, — снова зашипела Лена, с трудом пытаясь поспеть за мной, — ты посмотри, дыру в тебе сейчас прожжёт.
Когда мы зашли за угол, я остановилась и взглянула на хитро улыбающуюся подругу.
— Он на тебя запал, — уверенно заключила она.
— Тебе показалось, — ответила я, пытаясь сдержать улыбку, — этого не может быть.
— Посмотрим, — подмигнула моя подружка, и мы расхохотались.
В подростковом возрасте можно влюбиться в человека, лишь мельком увидев его на улице или встретившись взглядом, или получив от него любовную записку. Внешне привлекательный объект, дополненный добродетелями, которыми он, несомненно, должен обладать, может вызвать в юном сердце невероятно сильные чувства, сродни помешательству. И чем острее и мучительнее страдания, производимые недоступностью предмета нежной страсти, тем романтичнее кажутся душевные порывы.
На протяжении нескольких недель на каждой перемене Марк стоял возле одного и того же окна и, когда я проходила мимо, смотрел на меня так, что сердце начинало выплясывать какую-то невероятную чечётку.
Напряжение достигло предела, я чувствовала, что должно что-то произойти. Мечты о нём преследовали меня везде. Даже закрывая глаза, я видела самоуверенного парня с обжигающим взглядом. В моём сердце поселилось неизведанное чувство, которое разрасталось в груди, проникало в лёгкие, заменяя собой воздух.
Учебный год приближался к концу, все ждали летних каникул. Я же ждала лишь определённости в отношениях с Марком, которая так и не наступала. Лена постоянно подталкивала меня к решительному шагу — подойти к нему самой и признаться в чувствах, но я не была готова к подобному и просто ждала.
Однажды во время урока всемирной истории я шла по пустынному коридору школы в учительскую, меня отправили за журналом. Погруженная в свои мысли, я не заметила, что по лестнице кто-то спустился и идёт мне навстречу. Лишь когда приближающийся человек оказался на расстоянии пары метров от меня, я осознала, что это Марк. Он замедлил шаг, я сделала то же.
