– Мы не гуляли. Мы для дела.
– Для какого ещё дела?
– А‐а-а! Это сюрприз! – хитро сощурился Родька. – Правда, мы его ещё не доделали. Ты слишком рано пришёл.
– Сюрприз? – насторожился дядя Женя. – Родик, не надо так пугать! У меня и без того на работе проблемы.
– Ага, сюрприз, – радостно повторил Родька. – Можешь заглянуть в кладовку.
– В кладовку? – повторил дядя Женя и побледнел. – И… что там?
– Уже ничего! – сияя, воскликнул Родька. – Ну, то есть почти ничего. На верхних полках ещё кое-что осталось, конечно, они же высоко…
Не дослушав его, дядя Женя прямо в ботинках и куртке бросился в глубь квартиры. Секунду спустя до братьев донёсся его мощный рык, от которого зазвенели даже стёкла в серванте.
– Ух ты! – прошептал Светлик. – Я не знал, что твой папа умеет так кричать. Прямо как медведь! Раненый.
– Это от радости, – отозвался Родька, но в его голосе почему-то не было уверенности. – Просто сюрприз слишком замечательный.
Дядя Женя, громко топая зимними ботинками, выбежал к порогу.
– Куда? – прохрипел он, переводя безумный взгляд с Родьки на Светлика и обратно. – Куда вы всё дели?
– В мусорные баки, – испуганно пискнул Светлик, успев подумать, что лицо дяди Жени вовсе не похоже на лицо человека, обрадованного сюрпризом. – Там, возле соседнего дома.
– Мусорная машина уже была?
– Не знаем…
– За мной! Быстро! – гаркнул дядя Женя и понёсся вниз по лестнице. Братья бросились за ним. Сзади жалобно скрипнула распахнутая дверь, о которой никто не вспомнил.
Глава двадцатая
о высохшем белье, неправильных верёвках и беспроводном утюге
Дядя Женя отвёз братьев к бабушке. Он сказал, что не хочет вместо работы думать о двух диверсантах, оставленных в квартире без присмотра. Светлик с Родькой не спорили. Какой смысл спорить с рассерженным человеком, да к тому же голодным? А пообедать дяде Жене так и не удалось. Всё время, отведённое на обед, они втроём таскали содержимое кладовки обратно в квартиру. Спасти удалось не весь «хлам»: подъехавшая мусорная машина уже успела опустошить некоторые контейнеры.
– Как вам только в голову такое пришло? – сокрушался дядя Женя, отыскивая возле баков свои коробки и пакеты. – Кто вас просил?
– Никто не просил, – оправдывался Родька. – Мы же хотели доброе дело сделать. Сюрприз. Для вас с мамой.
– Да уж, сюрприз получился бесподобный! Теперь у меня ни рыбацких снастей, ни инструментов, ни технических журналов, которые ваш дед собирал всю жизнь. Спасибо вам, добрые мальчики, за ваше доброе дело!
– Но ведь мама давно хотела разобрать кладовку и выкинуть весь хлам, – защищался Родька.
– Да! Вот именно! – дядя Женя выпрямился и вытер пот со лба. Несмотря на мороз и отсутствие шапки, ему почему-то было жарко. – Но в кладовке помимо хлама было очень много полезных вещей. Разобрать – это значит отделить полезные вещи от бесполезных и бесполезные выкинуть. А полезные оставить и сложить аккуратно. Понятно вам?
– Ну откуда же мы знали?
– Чтобы знать, надо спрашивать! А не выкидывать всё подряд, да ещё перед самым приездом мусорной машины. Ох, ну и наворотили вы дел! Лучше бы ты, Родик, карандаши свои поточил. И рюкзак отмыл от чернил.
– Не бойся, он у меня добрый, покричит и перестанет, – прошептал Родька Светлику. – А мама всё равно обрадуется, точно тебе говорю. Кладовка-то теперь наполовину пустая!
Дядя Женя остановил машину возле бабушкиного подъезда и сказал:
– Хотите доброе дело сделать, помогите бабушке. У неё сегодня полно работы: вечером дед возвращается из командировки.
– Ура! Дед! – обрадовались братья. – Конечно, поможем!
– Только без самодеятельности и без гениальных идей, – предупредил дядя Женя и уехал.
– Подожди, – остановил Родька Светлика, когда тот направился к бабушкиному крыльцу. – Давай сначала к тебе зайдём. У тебя же есть ключ?
– Есть, – кивнул Светлик. – А зачем ко мне заходить?
– Как зачем?! – горячо воскликнул Родька, которого нисколько не сломила первая неудача. – Моей маме мы сделали доброе дело, бабушке тоже сейчас поможем. А твои родители как же? Они что, так и останутся необрадованные?
– Ну да, правильно… Радовать, так всех сразу, – согласился Светлик. – Только нас бабушка уже ждёт.
– Ничего, мы быстро. Она даже глазом моргнуть не успеет, – махнул рукой Родька и потянул брата прочь от бабушкиного подъезда.
К их большому разочарованию, в квартире Светлика тоже было чисто и убрано.
– Ну что у нас за мамы такие? – расстроился Родька. – Убираются и убираются, будто им больше заняться нечем! Ну вот что тёте Оле стоило оставить для нас какое-нибудь малюсенькое дело? Хоть одно! Половики, например, вытрясти или пыль вытереть?
– У нас нет половиков, – возразил Светлик.
– Да у вас и пыли нет, – вздохнул Родька, заглядывая в ванную комнату. – Вон какой порядок везде, бельё и то постирано.
Он кивнул на натянутые над ванной верёвки, на которых мама развесила сушиться наволочки, простыни и полотенца.
– А что, ты хотел постирать бельё? Ты разве умеешь?
– А чего там уметь? Закинул в стиральную машину и нажал кнопку. Она сама и стирает. Потом достаёшь да вешаешь…
Родька привстал на цыпочки и дотронулся до полотенца.
– О, да оно уже сухое! Вот тебе и доброе дело. Ура!
– Какое дело? – не понял Светлик. – Снять с верёвки бельё?
– И снять, и погладить.
– Как погладить?
– Утюгом, конечно, а как ещё? Или твоя мама гладит каким-то другим способом?
– Нет, утюгом. Но… это же очень сложно. Я никогда не гладил.
– Я тоже не гладил. Зато видел, как гладит мама. Ничего нет сложного, водишь себе утюгом по простыне туда-сюда, да и всё. Это одежду трудно гладить, рубашки там всякие, брюки, платья. А постельное бельё очень даже просто. Раз-два, ширк-ширк – и никаких проблем!
– Ну, не знаю, – заколебался Светлик. – Мама не обрадуется, что мы без разрешения брали утюг.
– Зато она обрадуется, что всё бельё переглажено и сложено в шкаф аккуратной стопочкой, – убеждённо сказал Родька. – И ей не надо стоять весь вечер с утюгом в руках. А вместо этого она может сесть на диван, отдохнуть и посмотреть телевизор. Ты что, не хочешь, чтобы твоя мама сегодня вечером отдохнула?
– Хочу…
– А раз хочешь, тогда вперёд!
