Они, графинчики, всегда плохо промытые, как глаза у народившихся щенят. От этого содержимое кажется мутным, а поутру сильно мутит. Но все одно – высший класс. К тому же в графинчиках есть чистые, заповедные места. Для всех они невидимы, отчасти потому, что кроме меня их никто не ищет. Я один различаю микроскопические пузырьки воздуха, замурованные в стекле вместе с притаившимися в них миллиардами живущих с нами, но не среди нас существ. Когда мироустройство раздражает меня больше обычного, я сильно щелкаю ногтем по тому месту, где, только я знаю, есть пузырьки. Безответных наказывать – одно удовольствие. Поэтому и помогает потеснить хандру.
«Просто так, без всякого повода?»
«Повод всегда найдётся. Сказал же «мироустройство раздражает». Чем не повод? С таким и войну начать незазорно».
В принципе я их, обитателей пузырьков, чморю, как выражаются неформалы, не со зла, просто нервы. Если бы верил, что таинственным обитателям пузырьков будет лучше на воле, то, клянусь, освободил бы их, невидимых, из стеклянного заточения. И черт с ними, с деньгами за разбитую посуду. Заодно бы развеял миф о заговоренности графинчиков. Порой так и тянет что-нибудь развеять…
«Откуда деньги?»
«Хорошо, на шапку плевать! И на часы тоже, потому что шапка в покрытие ущерба не ляжет…»
Шапку у меня не возьмут Ни многолетнее знакомство, ни уговоры… – ничто не поможет. Кролик. А без часов мне никак нельзя, и так повсюду опаздываю. Но не по этой причине оставляю я прозрачные пузырики там, где они есть. Стреляного воробья на мякине не проведёшь, знаем жизнь: чистеньким среди нас делать нечего, вмиг перемрут. Такой грех я на душу не приму – чистеньких в мой-то мир.
85
Интересно, а как у них, у обитателей пузырьков, всё устроено в их микромире? Или это вообще инопланетный мир? Есть ли у них космические подоконники, на которых на инопланетном нацарапано о ком-нибудь, что он «мудило» или того хуже?
Дались мне сегодня эти подоконники… Неспроста, наверное. Надо бы и впрямь поторопиться увековечить памятную выцарапанную надпись, не то завтра спозаранку развернут фронт ремонта и сразу начнут с подоконников. С этих уродов станется. Когда только успели русского строителя вывести под корень как вид? Может, вывезли куда-то на экспорт? Или прячут до окончательного вымирания? Строителей – их ведь так просто, на «фу-фу», не возьмёшь! Размножаются где-то в неволе, тем более, что к таким условиям им, как и всем нам, не привыкать. Кстати, эти, из кишлаков и аулов, тоже инстинктом в неволе не брезгуют…
Прости, Господи, если впал в грех гордыни – с таким небрежением о вчерашних согражданах. Но ведь это для Тебя всё! Как ни загордиться, если их Бог, похоже, не очень о них заботится, а у меня Ты – заступник, каких мало, и в горе, и в радости… Стоп. Это о другом. А было о важном… Да, вот что важно: нам, славянам, в жизни их не перерожать. Хотя бы потому, что у нас чувство ответственности и презервативы с контрацептивами как его, чувства, материализованное величие.
Теперь несчастные пузырьки. Почему я их так? Да потому, что если в их микромире ничего сродни нашим страстям по ремонту, то живут они, миниатюрные, примитивно и скучно. Честно говоря, я почти уверен, что на самом деле все так и обстоит. По-другому без людей жить ни у кого не выходит, только примитивно и скучно. С людьми тоже, увы, бывает не лучше. Но это выбор. Это по своей собственной воле. Или по чужой, но внушённой так грамотно, что она станет вашей. Как в армии. На гражданке такое тоже не редкость, но там все можно быстренько и обстоятельно переменить. Надоело скучать – перешёл за другой столик, и понеслось. Это я фигурально.
Чувствую нужду допустить вероятность трагических заблуждений по поводу скукотищи внутрипузырьковой жизни. А все от сообразительности. Пришло в голову, что стекло вполне может обладать способностью вбирать в себя малюсенькие доли паров алкоголя. Дольки. Это же нормальное стекло. Обычное. Его люди делали. И если я прав, то этим, в пузырьках, должно быть тоже нормально. Хотя бы время от времени. Больше того, очень хорошо должно быть, принимая во внимание их незначительный размер и внушительные дозы. Значит, живут они примитивно, скучно, другим словом – пресно, но не унывают.
«Ничего не напоминает?»
«А то…»
Впрочем, я паршивый химик, вообще никакой не химик, такого могу в писательском раже нагородить, что все менделеевы мира не разгребут. Однако этим, в пузырьках, желаю только таких стекол. Хоть какой-то радости в изоляции. Главное, чтобы не потравились.
86
Возле моей предыдущей работы тоже разливают отраву. Точь-в-точь такую же на вкус, что и в «Трамвайной остановке». Источник, рецепт, может, и кран один, но это детали. Цена точно одна, раз в двадцать выше себестоимости, куда уже все включено. Как в популярных «бюджетных» отелях. Только это не про еду с выпивкой и танцами, а про пожарных, «санаспидов», околоточных, мытарях, экспертов по миграции народов и еще нескольких «…ков», которые не на слуху, поскольку опытны, благоразумны, сами не светятся, а подтасовывают в компаньоны родню. В «спящие» компаньоны. Те просыпаются раз в месяц и опять в сон. Медведи с критическими днями, помесячные шатуны. Но на приличия коллеги «Трамвайной остановки» не тратятся – сунут в руку пластмассовый стаканчик, и молись, чтобы был не треснутый. У нынешнего места службы, кстати сказать, та же история. Несмотря на центровую дислокацию. Я вообще думаю, что старый город людей не любит, слишком много повидал.
Значит, все-таки есть в моем тусклом районе хоть какая-то, но изюминка. Не поленились бы вчера с товарищем дотерпеть-добраться до «своей» точки, сложилось бы все, как у людей. Ну что хорошего в этом центре? «Тихий центр, тихий центр…» От него только в карманах ни шороха, гробовая тишина. Но товарищ – сдержусь, не скажу плохого, – забастовал. Не нравится ему «Трамвайная остановка», и все тут. Упёрся. Уж очень «не стильный», говорит, антураж, глазу не за что зацепиться. Ну хорошо, что не людей обидел. Тогда бы я закинулся. В итоге вечер завершился бесславно и, что особенно горько, задолго до срока. Можно сказать, в относительной трезвости и унынии. Субботний вечер! И до следующей субботы такого уже не будет! Неделю ждать! Не так много в году субботних вечеров, чтобы из-за капризов ими разбрасываться. Чужих, что характерно, капризов. Баран упёртый, чёрт его побери. Долой вкусовщину! «Трамвайная остановка» ему, балбесу, видите ли, не по душе. Жлоб и пижон дешёвый.
Если соотнести высказанное с пережитым, то я только что проявил верх такта. Сдержался и ни слова плохого о товарище не подумал.
За соседним столиком «пижонского» заведения, второго за вечер, но посолиднее первого, вслед за нами с товарищем и изрядно поблизости обустроилась немногочисленная компания. Серьёзная по виду публика. Из тех, что давно начали. Раньше нас и куда как активнее. По прикидкам – сразу после утреннего кофе. Так нам показалось. Сравнивать было не с кем, не считая двух наших занятых столиков, заведение пустовало. Не по себе же оценивать? Для пьющего человека это не комильфо, потому что он, то есть мы, непременно окажемся в выигрыше: лучше «удар держим», лишь слегка подшофе, ну и вообще гусарам пехота не чета.
