Дэнни наблюдал за ней. На секунду её взгляд встретился с его задумчивым взглядом, и она опустила глаза. Она вдруг поняла, почему ей не удаётся вернуть прежнее чувство: она просто не верила, что Фил Мак-Элрой сможет устроить её на работу по своей рекомендации.
– Вы волнуетесь из-за этой работы? – Дэнни стоял рядом с ней.
– Нет.
– Не волнуйтесь. Фил сможет дать вам кое-какие практические советы.
Он сунул трубку между губ и, казалось, хотел сказать что-то ещё, но отвернулся.
Она вполуха слушала разговор Фила с Ричардом. Они обсуждали бронирование билетов на корабль.
– Кстати, – сказал Дэнни, – театр «Чёрный кот» – всего в паре кварталов от улицы Мортон, где я живу. Фил тоже сейчас обретается у меня. Приходите как-нибудь, пообедаем вместе, хорошо?
– Большое спасибо. Буду рада. – Этого, вероятно, не случится, подумала она, но мило было с его стороны пригласить её.
– Как думаешь, Терри? – спросил Ричард. – Март – это не слишком рано, чтобы отправиться в Европу? Лучше выехать поскорее, не дожидаясь, когда там повсюду будут толпы народу.
– Март – думаю, нормально, – ответила она.
– Нас же ничего не останавливает, да? Мне всё равно, даже если я не закончу зимний семестр в училище.
– Нет, нас ничего не останавливает.
Это легко было сказать. Легко во всё это верить. Так же легко, как и не верить. Но если бы только всё это было правдой, если бы работа оказалась чем-то реальным, спектакль – успешным, и она могла бы отбыть во Францию, имея за плечами по крайней мере одно достижение… Терез вдруг потянулась к руке Ричарда, скользнула ладонью вниз, к пальцам. Ричард был так удивлён, что застыл на середине предложения.
На следующий день после обеда она позвонила по уоткинскому номеру
[4], который дал ей Фил. Ответившая на звонок девушка держалась весьма деловито. Мистера Кортеса на месте не оказалось, но они были о ней наслышаны от Фила Мак-Элроя. Работа закреплена за ней, и начинать нужно двадцать восьмого декабря с оплатой пятьдесят долларов в неделю. Она может прийти и раньше, показать мистеру Кортесу что-нибудь из своих работ, если хочет, но необходимости в этом нет, раз мистер Мак-Элрой столь настоятельно её рекомендовал.
Терез позвонила Филу поблагодарить, но никто не ответил. Она написала ему записку на адрес театра «Чёрный кот».
3
Роберта Уоллс, самая молодая из администраторов отдела игрушек, взяла паузу среди утреннего аврала, только чтобы успеть прошептать Терез:
– «Если мы сегодня не продадим этот чемодан за двадцать четыре девяносто пять, в понедельник его уценят, и отдел потеряет два доллара!» – Роберта кивком указала на картонный коричневый чемодан на прилавке, свалила свою поклажу – гору серых коробок – на руки мисс Мартуччи и поспешила дальше.
Терез видела, как вдоль длинного прохода между стеллажами продавщицы расступаются, освобождая путь Роберте. Роберта летала от прилавка к прилавку и из угла в угол по этажу с девяти утра и до шести вечера. Терез слышала, что Роберта старается заработать себе очередное повышение. Она носила очки «кошачий глаз» в красной оправе и, в отличие от других девушек, всегда засучивала рукава своего зелёного рабочего халата выше локтя. Терез видела, как она порхнула через проход, остановила миссис Хендриксон и стала ей что-то возбуждённо говорить и жестикулировать. Миссис Хендриксон согласно кивнула, Роберта фамильярно коснулась её плеча, и Терез почувствовала слабый укол ревности. Ревности – при том, что она не испытывала к миссис Хендриксон ни малейшей симпатии. Наоборот, та была ей даже неприятна.
– У вас есть тряпичная кукла, которая плачет?
Терез о такой кукле ничего не знала, но женщина была совершенно уверена, что во «Франкенберге» она есть, потому что видела рекламу. Терез вытащила ещё одну коробку, из последнего возможного места, но куклы там не было.
– Чего ищеде? – спросила мисс Сантини. Мисс Сантини была простужена и говорила в нос.
– Тряпичную куклу, которая плачет, – ответила Терез. Мисс Сантини в последнее время была с ней особенно любезна. Терез вспомнила украденное мясо. Но сейчас мисс Сантини лишь приподняла брови, выпятила ярко-красную нижнюю губу и, пожав плечами, пошла дальше.
– Тряпичная? С хвостиками? – мисс Мартуччи, худая, с всклокоченными волосами и длинным, как у волка, носом итальянка посмотрела на Терез. – Смотрите, чтоб Роберта вас не услышала, – проговорила мисс Мартуччи, оглянувшись вокруг. – Смотрите, чтоб никто вас не услышал, но эти куклы – в подвальном этаже.
– А-а-а… – Верхний отдел игрушек находился в состоянии войны с нижним, подвальным отделом игрушек. Тактика состояла в том, чтобы заставить посетителей покупать на седьмом этаже, где всё было дороже. Терез сказала женщине, что куклы в подвале.
– Постарайтесь сегодня это продать, – сказала ей мисс Дейвис, бочком пробираясь мимо и пошлёпав пальцами с красными ногтями по потрёпанному чемодану из искусственной крокодильей кожи.
Терез кивнула.
– У вас есть куклы на несгибающихся ногах? Такие, что стоят?
Терез увидела средних лет женщину на костылях, из-за которых её плечи были высоко вздёрнуты. Лицо её было не похоже на все другие лица по ту сторону прилавка. Оно было доброе и с некой внимательной осознанностью во взгляде – она явно видела то, на что смотрела.
– Эта немного великовата, – сказала женщина, когда Терез показала ей куклу. – Простите. У вас есть поменьше?
– Думаю, да.
Терез пошла вглубь прохода. Она знала, что женщина следует за ней на костылях, огибая напирающую у прилавка толпу, чтобы избавить её от необходимости возвращаться с куклой в руках. Неожиданно Терез захотелось приложить безграничные усилия, только чтобы найти именно такую куклу, какую искала эта женщина. Но следующая кукла тоже оказалась не совсем такой, как надо. У неё были ненастоящие волосы. Терез поискала в другом месте и нашла точно такую же с настоящими. Кукла даже плакала, если её наклонить. Это было именно то, чего хотела женщина. Терез аккуратно уложила куклу в свежую, тонкую обёрточную бумагу в новенькой коробке.
– Просто идеально, – повторяла женщина. – Я пошлю её подруге в Австралию. Она медсестра. Мы вместе закончили медсестринскую школу, и я сшила маленькую униформу, такую, как мы носили, чтобы одеть в неё куклу. Огромное вам спасибо! И желаю вам счастливого Рождества!
– И вам счастливого Рождества! – с улыбкой ответила Терез. Это было первое поздравление с Рождеством от покупательницы.
– Мисс Беливет, вы уже сходили облегчиться? – спросила миссис Хендриксон резко, словно выговаривая ей.
Терез ещё не сходила. С полки под упаковочным столом она достала сумочку и роман, который сейчас читала. Роман был джойсовский «Портрет художника в юности» – Ричарду непременно хотелось, чтобы она его прочла. Как может человек, читавший Гертруду Стайн, не прочесть ничего из Джойса, удивлялся Ричард. Ему это было непонятно. Она чувствовала себя слегка ущербной, когда Ричард заговаривал с ней о книгах. Она перерыла все книжные стеллажи в школе, но библиотека, собранная орденом святой Маргариты, была далеко не всеобъемлющей – сейчас-то Терез это понимала, – при том что там попадались такие неожиданные авторы, как Гертруда Стайн.
