Насыпав между страниц белый порошок, он осторожно закрыл книгу и положил её на место. А потом, усмехаясь, выскользнул из класса. То-то Элизабет удивиться! И Мадемуазель тоже.
Прозвенел звонок, и школьники разошлись по классам.
– Французский! – простонала Дженни. – Господи, я наверняка всё забуду, если Мадемуазель опять начнёт сердиться!
– А мне так спать хочется, – призналась Арабелла Розмари, она тоже выглядела усталой после ночного приключения. – Надеюсь, Мадемуазель выберет не меня, если ей захочется на ком-нибудь сорвать своё дурное настроение. Пусть лучше Элизабет. Вот будет потеха, если она и впрямь расчихается!
Первые десять минут урока были посвящены устным заданиям. Потом Мадемуазель велела всем достать учебники. Элизабет взяла свой и раскрыла.
Порошок сразу начал действовать. Когда Элизабет перелистывала страницы, лёгкие частички, взлетая, попадали ей в нос. Девочка почувствовала, что вот-вот чихнёт и достала носовой платок.
– Апчхи!
Учительница не обратила на это внимания.
И тут снова раздалось:
– А-ап-чхи! – Элизабет, чихнув ещё раз, даже испугалась: уж не простудилась ли она?
Мадемуазель подняла глаза. Элизабет попыталась сдержаться. Это ей удалось, но ненадолго. Дженни продолжала громко читать вслух текст из учебника. Она дошла до конца страницы и перевернула на следующую. Все ученики сделали то же самое.
Элизабет тоже перевернула страницу, и в нос ей влетела новая порция порошка. Девочка почувствовала новый приступ чиха и поспешно поднесла к лицу платок, но сдержаться не смогла.
– А-А-АП-ЧХИ-И-И!
Звук получился такой громкий, что заглушил чтение Дженни. Некоторые дети стали украдкой посмеиваться. Они ждали продолжения. На этот раз Элизабет чихнула так громко, что Мадемуазель подскочила на месте.
– Хватит, Элизабет! – рассердилась учительница. – Прекрати чихать! Ты мешаешь занятиям.
– Я не могу – ап-пчхи! – сдержаться, – пролепетала Элизабет, по щекам у которой текли слёзы. Порошок оказался очень сильным. – А-а-а-ап-п-чхи!
Тут уж Мадемуазель разозлилась не на шутку.
– В чём дело, Элизабет? На прошлой неделе тебе вода капала на голову, а теперь вот чих напал?! Я этого не потреплю!
А в ответ раздавалось:
– А-а-ап-чхи!
Весь класс покатился со смеху. Учительница в гневе стукнула по парте:
– Элизабет! Стыдись, а ещё староста! Немедленно прекрати чихать!
– А-а-ап-чхи! – отозвалась Элизабет.
У детей от смеха уже текли слёзы по щекам. Такой потехи они никогда прежде не видывали.
– Выйди из класса и не возвращайся! – велела Мадемуазель. – Не желаю больше тебя видеть на моём уроке.
– Но, Мадемуазель, пожалуйста – чхи-чхи-чхи! – пожалуйста, – взмолилась Элизабет.
Но учительница подошла к ней, схватила за плечи и вывела за дверь.
Захлопнув за Элизабет дверь и повернувшись к классу, она строго на всех посмотрела.
– Это совсем не смешно, – сказала она. – Совсем не смешно.
Однако мальчики и девочки думали иначе. Они изо всех сил пытались подавить улыбки, но время от времени кто-нибудь всё-таки прыскал в кулак, и тогда весь класс заходился от смеха.
Мадемуазель страшно рассердилась. В наказание она велела ученикам переписать вечером стихотворение из учебника, но даже это не заставило их остановиться.
Расстроенная, Элизабет стояла за дверью и недоумевала: «С чего это я вдруг так расчихалась? Может, у меня начинается простуда? В классе я чихала без остановки, а теперь-то всё прошло. Всё-таки Мадемуазель поступила неправильно, выгнав меня».
И тут, к ужасу Элизабет, в коридоре вместе с учителем музыки мистером Льюисом появился Уильям, председатель школы. Элизабет захотелось провалиться на месте. Уильям сразу догадался, в чём дело.
– Элизабет! Неужели тебя снова выгнали из класса? – спросил он. – Рита мне рассказывала, что так уже было на прошлой неделе. Ты что, забыла: ты же староста!
– Не забыла, – пролепетала Элизабет. – Мадемуазель выгнала меня за то, что я не могла перестать чихать. Но я это не нарочно, Уильям! Правда.
– Но сейчас же ты не чихаешь.
– Да. Я перестала, как только вышла из класса.
Уильям пошёл дальше, решив, что Элизабет просто его разыгрывает. «Надо обсудить это с Ритой, – подумал он. – Не годится, чтобы старосту выгоняли из класса за недостойное поведение. Она не должна подавать плохой пример».
Элизабет не догадывалась, что это Джулиан так подшутил над ней. Она подумала, что чихала потому, что и в самом деле простудилась. И очень удивилась, когда так и не заболела.
«Что ж, расскажу обо всём на собрании, – решила она. – И поделом Джулиану: пусть все узнают о его проделках. Я знаю, мне поверят, ведь я староста».
Глава 15
Бурное собрание
В тот вечер ученики собрались в большом зале на очередном школьном собрании.
Элизабет очень волновалась. Ей хотелось, чтобы собрание поскорей закончилось и всё разрешилось.
– Кто-нибудь хочет сдать деньги? – спросил, как обычно, Уильям.
Мальчик, получивший почтовый перевод от дяди, положил десять фунтов. Арабелла – два, из своих денег на день рождения. Она помнила полученный урок и не хотела, чтобы её снова обвинили в том, что она утаивает деньги.
Всем раздали по два фунта. Потом Рита и Уильям стали обсуждать заявки на дополнительные расходы. Элизабет едва могла усидеть на месте. Она очень нервничала. Девочка покосилась на Джулиана. Тот сидел на скамейке как ни в чём не бывало. Прядь волос упала ему на глаза, он нетерпеливо отбросил её.
– Есть жалобы? – задал Уильям свой обычный вопрос.
Какой-то маленький мальчик вскочил, прежде чем Элизабет успела заговорить.
– Уильям, одноклассники дразнят меня тупицей, потому что я отстающий. Но это нечестно.
– А ты обращался к своему старосте? – спросил Уильям. – Кто он?
Встал мальчик постарше.
– Да, одноклассники дразнят Джеймса. Он болел и пропустил много уроков, вот и отстал. Но я разговаривал с учительницей, и она сказала, что Джеймсу следует учиться прилежнее, потому что мозги у него хорошие. Он недолго будет в отстающих.
– Спасибо, – кивнул Уильям.
Староста сел на место.
– Что ж, Джеймс, ты слышал, что сказал твой староста. Ты сам можешь положить этому конец. Возьмись за ум, и перестанешь быть отстающим. Возможно, ты просто привык плестись в хвосте и не догадываешься, что способен всё изменить. Но это в твоих силах!
