- Похоже, это самая высокая точка усадьбы.
Внезапный порыв ветра вырвал из волос Виолы ленту и закружил ее в воздухе. Айрис побежала за лентой, схватила ее и принесла сестре. Собрав волосы, Виола улыбнулась.
- Давай-ка поторопись, - взмахнула рукой Айрис: - Хочу тебе кое-что показать.
Чего она еще не видела? Виола посмотрела вниз, и у нее перехватило дыхание. Внизу простирались желто-красные холмы, колосящиеся пшеницей поля и стражи земель и аллей - кипарисы. Под каменными стенами, которые люди возвели, чтобы защитить свои мечты и будущее, густели заросли кустарника. Виола глубоко вздохнула. Казалось, она растворялась в этом месте. Сердце ее сильно застучало.
- Вон там, внизу, Вольтерра.
- Какая красивая!
Похоже, до города рукой подать. Она еще немного полюбовалась видом и обернулась к сестре:
- Может, погуляем там вместе?
- Правда?
- Конечно.
- Я за, - улыбнулась Айрис. - Может, и второй велосипед найдется. Надо спросить у Габриэля.
- Что ты в нем нашла? - состроила гримаску Виола.
- Что ты имеешь в виду? - удивленно взглянула на нее сестра и тепло улыбнулась. - Он добрый, умный, а еще мне нравится его борода.
- Я тебя умоляю! Меня сейчас вырвет.
- Перестань! И потом, ты несправедлива, - Айрис обиженно прищурилась.
- К нему или его бороде?
- Не смешно. Думай, что хочешь. Мне он нравится, и точка.
С неприятным чувством Виола уселась возле Айрис. Похоже, ей вечно удавалось все испортить:
- Что ты ешь?
- Лимонные карамельки.
- Вкусные?
Айрис протянула ей конфету. Виола взяла ее, развернула и сунула в рот. Какое-то время они вертели во рту карамельки, размышляя каждая о своем.
- Думаешь, он вернется?
- Папа? Не знаю. Он был не очень-то доволен, что мы решили остаться с бабушкой.
- А знаешь, что я думаю? Мне плевать на его мнение, - выдала Виола. -На меня он никаких прав не имеет. Ты другое дело. Могла бы и поехать с ним.
- Я осталась ради бабушки, - спрятав руки в карманы, Айрис встала. - И ради себя самой тоже. С какой стати мы должны жить, как они за нас решили? У нас есть право знать. Даже бабушка, кажется, прячется за стенами, как эта усадьба.
Она помолчала:
- Но ведь мы не виноваты, так?
- Ради бога, нам было-то по два года! - вспылила Виола. - Что такого мы могли натворить?
Она нервно провела пальцами по волосам, от чего они только сильнее растрепались.
- Как тебе только в голову такое пришло! Ну и бред! - раздраженно добавила она.
- Мало ли, что могло произойти, - отвела глаза Айрис.
- А по-моему, ты просто наслушалась историй про сестер Донати.
- Думаю, все это связано. Помнишь, что нам бабушка рассказала? Про сестер и историю с прохожим и тысячелетней розой?
Айрис кивнула.
- По-твоему, она и правда существует? Тысяча лет - это очень много...
- Может, это просто выражение такое, но все возможно. Розы -долголетние растения. Один стебель пускает новые ростки, и с каждым годом засохшие ветви сменяются свежими побегами. Если роза существует, у нее. должно быть, огромные сучковатые корни, - она кое о чем вспомнила и удивленно распахнула глаза. - А ты знаешь, что позади виллы, у самой ограды, висит колокол?
- Впервые слышу.
Виола принялась чертить на земле рисунок:
- Он висит на такой вот арке, а своды оплетает древняя роза. Только веревка, чтобы звонить, куда-то пропала. Колокол очень древний, гораздо древнее, чем ограда усадьбы.
- Откуда ты знаешь?
- Стефан сказал.
- По-моему, он все знает, - поджала губы Айрис. - Про папу, про бабушку.
- Он не расколется, я уже пыталась, - покачала головой Виола.
Обеим было ясно, что Стефан очень привязан к Джулии Донати. Задумавшись, они помолчали. Виола отбросила веточку, которой рисовала:
- А что, если все связано с самим садом?
- Что все?
- Проблемы Джулии и родителей. Взять хоть пергамент, который она нам подарила: важен не девиз, а карта сада. На ней сад такой, каким был много веков назад.
- Да, знаю, - Айрис взглянула в направлении виллы и указала на чью-то крохотную фигурку. - А вон и бабушка идет.
- Куда это она?
- Не знаю. Давай пойдем за ней.
Мимо по коридору сновали люди. Нервно поерзав на стуле, Габриэль посмотрел на листья, что держал в руке. Что же за болезнь постигла Спинозу? Анализы почвы ничего не дали, а сад тем временем неотвратимо гибнул.
Месяцами он проводил анализы и исследовал сад, но все впустую. Оставалось лишь сдаться перед очевидным фактом - по всем показателям сад должен быть здоров. Он точно что-то упустил из виду. Нелегко было признать поражение. Всегда непросто столкнуться с собственным бессилием. Но Габриэль знал, что бывает и хуже. Профессор Джованни Мартелли - лучший в своем деле. Возможно, он сможет помочь.
- Петрович?
- Это я, - он поднялся и поглядел за спину ассистента. Габриэль узнал его: это был Антонио Ландини. Не самая приятная встреча.
- Если ты ищешь профессора, то можешь расслабиться.
Черт возьми. Он вовсе не так себе все это представлял.
- Почему это?
Ландини поднял бровь. У него были высокомерное выражение лица, маленькие близко посаженные глаза и неизменная ледяная улыбка. Все в нем было квадратное, от стрижки ежиком до пиджака.
Может, он еще и галстук крахмалит? Габриэль едва сдержал улыбку, вспомнив, как еще в университете с друзьями подшучивал над рубашками у Антонио Ландини. Ландини происходил из одной из самых влиятельных семей Флоренции - просто воплощение лощеного красавчика. Несколько лет назад девушка, в которую Габриэль воображал себя влюбленным, бросила его ради типа вроде Антонио. И он в какой-то мере мог ее понять. Такие, как Ландини, вращаются в обществе, которое не терпит инакомыслия, ведь так просто и удобно плыть по течению. Габриэль же никогда не любил приспосабливаться.
С каких это пор Ландини устанавливает тут правила? Он твердо выдержал взгляд ассистента:
- Время профессора на вес золота.
- И он не станет тратить его на таких, как ты, - говорил взгляд Ландини.
Габриэль встал и, слегка улыбнувшись, повернулся к нему спиной. Он не позволит этому придурку вывести его из себя. Вопреки тому, что думали о нем окружающие, видящие только длинные волосы да татуировки, Габриэль избегал ругани и драк. Насилие не выход. Его можно применять лишь в целях самозащиты и только тогда, когда другого выхода нет.
