Пролог
«Сад - это пространство, это созерцание, то место, где можно предаться размышлениям. Сад - это тишина».
Глубокий голос поднимается к ветвям деревьев. Его подхватывает и разносит ветер. Бьянка наблюдает за отцом из-за куста розы. Сидящие вокруг внимательно его слушают. Каждый день многие приходят на его лекции. Бьянка склоняет голову и смотрит на траву мысли клубком устремляются к сердцу. Она сжимает маленькие кулаки и поднимает глаза.
Ей нужно кое-что сказать отцу - нечто очень важное. Он не заметил, что сад говорит ему о том, что ему есть, что рассказать.
И эта мысль, осознание своего открытия, наполняет Бьянку радостью. Наконец-то отец посмотрит на нее с улыбкой, расскажет маме, какая она молодец, будет всем твердить, что и она - настоящая Донати.
- Тсс, тише! Ты же знаешь, его нельзя перебивать!
Но Бьянка не слушает сестру. Ее глаза блестят, она знает, что к отцу нужно обращаться со всем уважением. И что нужно подождать. Вот только ей не терпится, ей хочется бежать к Лоренцо Донати. ухватить его за рукав: «Падающие лепестки роз издают звуки. Их издают побеги пробивающейся травы и распускающиеся маргаритки. Сад говорит, он ни на минуту не замолкает. Я слышала».
Ну вот. она смогла это произнести, даже ни разу не запнулась. Она смотрит на отца, затем ее взгляд перемещается дальше, к далекой террасе. Там. точно сокровища, разложены книги. Сердце девочки бешено бьется, она уже чувствует касание тонких страниц, видит картинки, ощущает запах сухих растений. В глазах и в сердце нарастает желание.
На этих страницах изображены цветы, страницы рассказывают множество историй. А рядом с книгами стоит коробка с красками и лежат пакетики с семенами цветов. Она уже знает, потому что заметила их издалека. Это - награда.
Бьянка вдруг замечает, что прошло уже довольно много времени, а вместо одобряющих слов в воздухе повисло молчание. Она медленно оборачивается к отцу и ловит на себе его взгляд, так похожий на ее собственный. Но в этом взгляде нет ни улыбки, ни гордости.
- Сад говорит со мной, я знаю, он столько мне рассказал. - снова начинает она. На этот раз чуть слышно между каждым словом повисает длинная пауза.
Но вместо ответа отец лишь строго смотрит на дочь. Затем, взяв ее за руку, он ведет ее по тропе. Но потом вдруг останавливается. Когда Лоренцо берет ее за подбородок, Бьянка понимает, что ни книг, ни красок ей не видать.
- Ты же знаешь, что меня нельзя перебивать.
- Но ведь сад говорит, это правда!
- Это мы обсудим позже. А теперь иди-ка домой.
Сердце Бьянки тревожно бьется, глаза горят. Но слова отца впечатываются в ее душу, словно они - каменная изгородь, за которую, сверкая красными ягодами, пытается цепляться кизильник. Бьянка думает о белых ароматных кустах бирючины, тянущихся вдоль луга, где проводит лекции Лоренцо Донати. Потом ее взгляд теряется где-то вдали, улетает к долине, раскинувшейся у замка.
Она хорошо знает это место. Здесь ее мир. Здесь она родилась, с тех пор прошло десять лет. Это ее сад.
Слова отца - не более чем порыв ветерка, уносящего прочь все, даже звуки и запахи. Они преследуют ее. хотят до нее дотянуться, но Бьянка не обращает внимания, она еще чувствует атмосферу разочарования, слышит вздох, от которого она слоено окаменела.
Но вот сад снова заговорил с ней: трава застонала под тяжелыми туфлями, затрепетали от звуков шагов кусты, пока не настала тишина. Пустота.
- Я же тебя предупреждала! Почему ты никогда не слушаешь? - с этими словами сестра подошла и взяла ее за руку. Но Бьянка выдернула руку и побежала прочь. Цветы склонили головки и заплакали вместе с девочкой. Их звуки были похожи на музыку которая сливалась с ее чувствами, будь то злость или наивные мечты. Она провела пальцами по головкам азалий, гортензий, камелий - и вдруг перед ней открылась роща. А вот и роза, которую она так искала. Здесь ее прибежище. Всего один миг, и тысячелетняя роза скрыла ее за старыми перекрученными узлами стеблями.
Бьянка закрыла глаза, прислонилась лбом к грубой коре, дыхание ее стало спокойным и ровным. Когда она вновь раздвинула стебли, сквозь листья уже пробивалось солнце. Она подняла глаза и посмотрела на красные лепестки, летящие на ветру и приземляющиеся на зеленый мох у ее ног. Их запах уже еле ощущался, они словно слали последний привет. Но. протянув руку за этим нежным сокровищем, девочка ощутила прикосновение острых шипов. Отец не раз предупреждал ее. что с ними нужно осторожнее, что шипы могут ранить.
Но ведь они с розой друзья, и роза ее не обидит. Она пыталась объяснить это отцу. Но он даже внимания не обратил, точно не слышал. Бьянке хотелось закричать: «Послушай, папа, пожалуйста, послушай!» Но отец был уже далеко. Остались только дыхание разочарования да нетерпеливый взгляд. Молчаливый упрек, кулак, ударивший по деревянному столу, недовольство.
- У меня никак не получается быть такой, как он хочет. - прошептала девочка розе.
Куст задрожал, налетел ветерок. На этот раз. прежде чем оказаться на земле, красные лепестки скользнули по детскому телу утешая и лаская его.
«Роза любит меня». - Бьянка почувствовала это и впервые за день улыбнулась.
1
Заниматься садом означает иметь терпение. Для садоводства нужны внимание, забота, постоянство. Зимой нужно привести в порядок инструменты и подготовить почву к новому севу. Земля хранит в себе тайну возрождения.
Этим парням здесь совсем не место. Что им делать в той части Амстердама, где бывают лишь ночные завсегдатаи?
Айрис Донати поднесла ладонь к губам, согревая пальцы дыханием.
- Почему бы вам не пойти в другое место? - произнесла она, но ее голос заглушил порыв ледяного ветра, от которого перехватило дыхание. Она подумала было отступиться. Придется вернуться в другой раз. Но тут ее взгляд упал на окна домов на той стороне улицы и надолго застыл на одном из них -на том, что располагалось на втором этаже большого здания.
Нет, надо еще подождать. Она еще раз посмотрела на небо и вновь принялась наблюдать за улицей. Ребята смеялись и бежали по тротуару. К фасаду здания были крепко приставлены строительные леса. Мягкий свет фонарей плыл по водам канала. Запах воды был настолько силен, что от него становилось тошно. Но легкий шум волн был приятен, он напоминал гул ветра, доносящего чьи-то далекие голоса.
Она поправила пряди, соскользнувшие на лицо, и вновь посмотрела на смеющихся мальчишек.
«Должно быть, им примерно столько же, сколько и мне, - подумала она. - Студенты, а может, туристы. Да и какая разница». То, что выделяло их из толпы, - это их смех, их движения. Она продолжала следить за ними взглядом, не в силах оторваться. И лишь когда любопытство переросло в острую боль желания, пришлось отступить.
