– Съешьте что-нибудь, Мэрили. От вас остались кожа да кости.
Мэрили с трудом выдавила улыбку.
– Многие сочли бы ваши слова комплиментом.
Душка не улыбнулась в ответ, вытянула губы в тонкую, резкую линию.
– Это не он. И я намерена стоять тут и ждать, пока вы откусите кусочек, даже если ваши дети будут драться на ножах за последний бисквит.
Судя по взгляду пожилой женщины, она не шутила. Мэрили поднесла к губам кусочек яичницы и вновь услышала из кухни смех.
– Что они там делают?
– Ешьте, и я вам скажу.
Мэрили стала послушно есть, почти не чувствуя вкуса.
– Смотрят ваш альбом. Боюсь, его оставили открытым на столе, и никто не подумал его убрать. – Душка даже не смутилась, хотя все знали, что альбом в последний раз брала она, пытаясь разгадать тайну прошлого Мэрили. Узнав об этом, Мэрили рассердилась, но Лили сказала, что Душка с Уэйдом пытались помочь.
– Что их так смешит? – Мэрили сглотнула.
– Думаю, прически и манера одеваться. Под некоторыми фото забавные подписи. Я не взяла очки, так что не могу вам сказать, под какими. Одно фото их особенно развеселило – оно им кого-то напоминает.
Мэрили положила вилку на тарелку и поднялась, услышав шум машины.
– Это Майкл. Скажите детям, что он приехал отвезти их в школу.
Душка еще плотнее сжала губы, оставив Мэрили гадать, что ее больше рассердило: тот факт, что Мэрили проглотила всего пару кусочков, или тот, что она окончательно струсила и боялась показать нос в школе, предоставив Майклу возить туда детей вплоть до самого Рождества. А как быть после Рождества, она даже не задумывалась.
Майкл подходил к крыльцу, когда она вышла ему навстречу.
– Как ты, Мэри?
– Получше. Спасибо, что возьмешь Лили и Колина. Тренировки отменили из-за погоды, так что после школы сразу вези их домой, так будет лучше.
В пятницу детей освободили от уроков, и Майкл согласился взять их к себе, хотя технически должен был забирать их лишь на выходные. Мэрили требовалось свободное время и место, чтобы понять, как быть дальше.
Тут же, как по сигналу, закапал дождь, несколько крупных капель плюхнулись в пыль, разбрызгав грязь.
– Иди на крыльцо, – сказала Мэрили, вставая под покатую крышу. Свинцовое небо готово было вот-вот разверзнуться. – Я бы пригласила тебя зайти, но у меня Душка.
Он понимающе кивнул.
– Ты приходишь в себя понемногу?
Она вчера вечером позвонила ему, рассказала про Джона, чтобы он узнал эту историю раньше, чем до него дойдут сплетни. С его стороны не было ни упреков, ни придирок, лишь понимание. Странно, но она была ему благодарна.
Посмотрев ему в глаза, она впервые не ощутила боли предательства. Она увидела лицо друга, которым он был все годы их брака и которого ей так не хватало. Она покачала головой:
– Если честно, нет.
– С тобой кто-то останется на выходные? Тебе нельзя быть одной – по разным причинам, но особенно потому, что приближается ураган. Кажется, он будет сильным.
– Все будет нормально. Тут отличный подвал, битком набитый фонариками, аккумуляторами и бутылками с водой. А Уэйд притащил мне радио, которое может работать в критических погодных условиях.
– Хорошо. Не забывай на всякий случай подзаряжать телефон. – Он мягко улыбнулся. – Кстати, мне нравится Уэйд. И нравится, что он притащил тебе радио.
Она неловко улыбнулась, не зная, как ответить.
– У тебя в новом доме есть подвал?
– Конечно. Мы тоже набили его всем необходимым, так что не стоит волноваться за Лили и Колина.
– Ладно. Волноваться я в любом случае буду, но теперь хотя бы знаю, что этого делать не стоит.
Дети выбежали из дома, одетые в темно-синие дождевые куртки, таща за спиной рюкзаки со всем необходимым.
– Не могу найти резиновые сапоги, – пожаловалась Лили, нахмурив лоб. – В школу я их не надевала, а в шкафу их нет.
– Поищу их – сами по себе они не уйдут, где-нибудь да валяются. Может, к тому времени, как я их найду, твоя нога вырастет на два размера, и они будут тебе как раз.
Сапоги были еще одним бесполезным подарком от родителей Мэрили, и если бы они так и не нашлись, она была бы только рада. Встав на колени, она широко распахнула руки.
– Давайте-ка обнимемся, мы же до воскресенья не увидимся.
Лили, как обычно, обняла маму первой, на правах старшей, потом крепко поцеловала в щеку и еще раз обняла.
– А это в честь чего? – спросила Мэрили.
– Просто так. Дженна говорит, у тебя тяжелые времена, и надо быть с тобой очень ласковой.
– Теперь мне гораздо лучше, потому что моя любимая дочь обняла меня целых два раза.
Лили улыбнулась и вынула из кармана свою любимую ручку с четырьмя разноцветными стержнями – когда сбоку этой ручки нажимали кнопку, она начинала переливаться всеми цветами радуги.
– Это если ночью тебе станет страшно, когда нас не будет рядом.
– Спасибо, Лили. Положу ее с собой в кровать.
Лили побежала к машине, низко опустив голову, потому что дождь уже начал хлестать. Мэрили почувствовала, как ей что-то перекинули через голову, и с удивлением посмотрела на Колина, вешавшего ей на шею свой бинокль.
– Если вдруг тебе нужна компания.
Мэрили ничего не поняла, но улыбнулась и обняла сына.
– Уверен?
– Уверен. Все выходные будет дождь, а там, где живет папа, одни дома, ни птиц, ничего. Подожду, пока вернусь. Следи за ним хорошо, а то Душка рассердится.
– Обещаю, – сказала Мэрили и встала.
Он сбежал по ступенькам и вдруг рванул обратно, чтобы вновь ее обнять. Подняв глаза, посмотрел на нее.
– Если огни погаснут, не бойся. В темноте все то же самое. Если закроешь глаза, вспомнишь, какое оно на самом деле.
– Спасибо, радость моя. – Мэрили наклонилась и чмокнула Колина в макушку. Повернувшись, он побежал к отцовской машине, забрался и захлопнул за собой дверь.
– Звони, если что-то будет нужно, – сказал Майкл. – Что угодно.
Она кивнула, и Майкл, подняв воротник куртки, побрел к машине.
– Колин говорит, что это волшебный бинокль. И что он все время видит белую собаку.
Повернувшись, Мэрили увидела в дверном проеме Душку, так и не снявшую фартук.
– Правда?
– У него живое воображение. Вы воспитали чудесных детей, Мэрили.
Мэрили смотрела на опустевшую подъездную дорожку. Дождь лил, быстро собираясь в лужи.
– Соглашусь, но думаю, это просто чудо.
