– Не сейчас. Я все утро убирала дом, вся грязная и потная, и вообще мы с Душкой собирались в «Крёгер».
Хизер была явно разочарована.
– Ну ладно. Но если захочешь что-то поправить, звони, и мы тут же отвезем его в магазин. – Вынув из сумки мобильник, она подняла его высоко над головой, как ценный приз. – Вот, видишь? Он со мной, и не только полностью заряжен, но и включен.
– Очень впечатляюще, – заметила Душка. – Кто из ваших помощников зарядил его, включил и положил вам в сумку?
Ничего не ответив, Хизер вновь обняла Мэрили.
– Спасибо за понимание. И еще раз прости меня!
– Извинения принимаются, – сказала Мэрили. – И я уже обо всем забыла.
Душка прикусила язык, чтобы не напоминать Мэрили, насколько она далека от того, чтобы все забыть. Но тогда Хизер еще дольше тут проторчала бы, а Душка без того прождала столько, что теперь ей нужно было посетить дамскую комнату.
Мэрили проводила Хизер до дверей, они попрощались, Душка побрела к туалету, но вдруг остановилась, заметив на стене две карты в рамах. Она не услышала, как подошла Мэрили, и, услышав ее голос, подпрыгнула от неожиданности.
– Их утром повесил Уэйд. Спасибо огромное, что разрешили. Здорово, что он нашел вторую, правда?
– Да, – пробормотала Душка, – здорово.
– Вы знали, что у вашей карты есть вторая половинка? Может, папа сказал вам об этом, когда дарил первую?
Душка покачала головой:
– Нет.
Указав на пятнышко, Мэрили спросила:
– Мы с Уэйдом не смогли понять, что это. Вы не в курсе?
Душка ответила не сразу:
– Уэйд задал мне тот же вопрос, и я ответила, что не знаю.
– Потому что правда не знаете или потому что не хотите нам говорить?
Не глядя на нее, Душка сказала:
– Потому что, когда он спросил, я не хотела никому рассказывать. Но теперь передумала. – Повернувшись наконец к Мэрили, Душка заметила у нее на щеке грязное пятно и поняла, что пора протереть очки.
– Почему же вы передумали?
– Я старая. Мне можно. – Она помолчала, глубоко вздохнула. – Это фамильное кладбище. Сюда я прихожу навестить Джимми и Мэри. До меня только что дошла ужасная мысль: если со мной что-нибудь случится, никто больше к ним не придет. Всем будет наплевать. Поэтому я хочу, чтобы вы с Уэйдом знали.
Мэрили коснулась ее руки и тут же отпрянула, не зная, как воспримет Душка такой интимный жест.
– Так вот почему вы не хотите продавать землю? Из-за кладбища? Но я уверена, есть много вариантов сохранить его там, где оно сейчас. Я знаю несколько ферм, где есть старое кладбище чуть в стороне от дороги…
– Нет. Дело не в этом. – Извинившись, она ушла в туалет и крепко захлопнула за собой дверь.
Глава 26
Мэрили
– Папа приехал! – завопил Колин. Следом раздался глухой стук – это грохнулась на пол сумка с его вещами, которую он тут же поволок по полу. Хотя в доме Майкла была запасная детская одежда и зубные щетки, Колин все равно таскал с собой сумку, потому что в ней лежали книги, с которыми он не расставался, как и с биноклем. Он бы носил их с собой и в душ, и в школу, если бы ему разрешили.
Застегнув замок фальшивого бриллиантового ожерелья, которое ей одолжила Линди, Мэрили посмотрела в зеркало, возле которого сидела Лили, по всей видимости, равнодушная к тому, что отец приехал забрать их с Колином на выходные.
– Ты такая красивая, мамочка, – прошептала она восторженно, и при слове «мамочка», которое уже в первом классе ушло из ее лексикона, Мэрили не смогла сдержать улыбку.
– Спасибо, солнышко. – Она хотела поцеловать дочку в лоб, но Лили жестом остановила ее.
– Ты же не хочешь стереть помаду, – она встала с кровати, взяла из ящика тюбик с помадой и положила в крошечную черную бархатную сумочку, тоже взятую напрокат у Лили. – Не забывай подкрашивать губы после того, как съешь или выпьешь что-нибудь.
Мэрили вопросительно посмотрела на дочь.
– Откуда ты столько знаешь о помаде?
– От Бейли. Пока мама разрешает ей пользоваться только блеском для губ, но уже сейчас учит правильно краситься, чтобы она потом не выглядела как клоун.
– Вот как. Ну, думаю, своя логика тут есть. Хотя я никогда об этом не думала, но она есть. – Мэрили подмигнула дочери, и та хихикнула.
– Тетя Душка тоже пришла! – крикнул Колин. Мэрили нервно посмотрела на дверь.
– Нам лучше вмешаться, пока драка не началась. Не понимаю, почему она так не любит вашего отца.
– Она большинство людей не любит, – заметила Лили, направляясь в спальню. – Говорит, что они ей досаждают – такого слова мы не проходили, но я посмотрела, и оно значит – бесят.
– Прямо все?
– Ага. Но она говорит, есть исключения. Например мы с Колином. И доктор Блэкфорд, и ты, и ее подруга Уилла Фэй, и мистер Кимбалл.
Идя по коридору, чувствуя, как длинная шелковая юбка ласкает ноги, и слушая стук высоченных каблуков очень сексуальных туфель по деревянному полу, Мэрили ощущала тайную радость оттого, что вошла в список немногих людей, не досаждающих Душке Прескотт.
Душка и Майкл столкнулись в гостиной. Колин напоминал зверька, не знающего, драться ему или бежать. Мэрили решила помочь ему:
– Колин, может быть, ты положишь в сумку печенье, которое мы испекли вчера вечером? И не забудьте угостить папу и Тэмми. – Она сама не знала, почему у нее вырвалось последнее слово. Может быть, виной тому были только хорошие манеры – она ведь не думала, что несколько лишних фунтов сильно повредят ее стройной – и беременной – фигуре.
– Ого. – Майкл даже рот приоткрыл при виде Мэрили.
– Нравится? – спросила она и немного покружилась, потому что ей нравилось, как при этом развевалась юбка, как переливался цвет. – Вот, нашла в шкафу.
– Что-то я не припомню, – сказал он, – ничего такого в твоем шкафу.
– Ну, видимо, ты невнимательно смотрел.
Мэрили не хотела, чтобы ее слова прозвучали как вызов, но не жалела, что они прозвучали именно так. Она чувствовала себя увереннее после целого дня, проведенного с Линди и Шарлин в салоне красоты, где ей сделали укладку и маникюр. Потом они отправились в «Ланком», где очаровательная дама по имени Люпина накрасила ее и рассказала, как самой нанести такой макияж. Она уже давно не тратила на себя так много денег, но, посмотрев в зеркало, поняла – оно того стоило.
– Ты прекрасна, Мэрили, – сказал Майкл, и она знала – он говорит искренне. Она долго смотрела на него, желая увидеть в его глазах сожаление, желая, чтобы он понял, кого потерял, не сумев оценить. Чтобы он попросил ее вернуться, чтобы осознал, какую чудовищную совершил ошибку. Но ничего этого не случилось, и она была даже рада.
