– Мамин выпускной альбом девяносто восьмого года.
Душка с сомнением посмотрела на него.
– Мне показалось, твоя мама не разрешила его смотреть.
– А она передумала, – сказала Лили.
– Правда?
Лили яростно закивала:
– Она говорит, это просто дурацкий альбом, почему бы нам и не посмотреть.
Колин кивнул, но все его внимание уже было сосредоточено на банке и бинокле.
– Я их не крал.
– Я знаю, – мягко сказала Душка. – Это мой тебе подарок. Я уже сказала маме, что ты их не брал.
Он просиял:
– Они теперь мои? Насовсем?
Душка кивнула:
– Насовсем. Но обещай, что будешь их беречь. Это вещи очень дорогого для меня человека. – Она повесила тяжелый бинокль ему на шею. Колин торжественно кивнул.
– Хорошо. Можно пойти посмотреть на птиц? – Кажется, альбом был забыт. – Обещаю, я не уйду дальше качелей.
– Хорошо. Потом расскажешь, что видел.
Он рванул в кухню, оттуда – во двор, не позаботившись о том, чтобы обуться. Душка решила сказать об этом Мэрили. Она словно была бабушкой, чья забота – лишь развлекать детей, оставив тяжкий груз воспитания их матери – как и должно быть.
Лили потянула ее за рукав к дивану, и они уселись, положив альбом на колени. Накрашенным розовым ноготком Лили указала на обложку.
– Смотрите, сколько автографов от друзей. Мама точно была крутой девчонкой!
В ее голосе звучало глубокое уважение и почти недоверие, словно она не могла представить, что когда-то у ее матери было столько друзей.
– Мама всегда говорит, что быть крутым – не главное. Быть со всеми добрым – вот что главное. – Она нахмурилась, листая книгу. Страницы в самом деле были исписаны автографами, изрисованы разноцветными сердечками и набросками, среди которых трудно было отыскать пустое место. Много было и надписей «Двигай в универ» или «Увидимся в универе Джорджии!», нацарапанных, как граффити, черно-красным. Это были цвета Университета Джорджии.
Душка задумалась. Обычно его выпускники держали дома множество красно-черных предметов с символикой университета – подушек, прихваток, наклеек на бампере. Может быть, все это хранилось у нее в кладовке. А может, она не пошла в Университет Джорджии, хотя Робин, риелтор, рассказывала, что училась на одном курсе с Мэрили, только почти с ней не общалась. Ничего удивительного, учитывая, что в университете тридцать тысяч студентов – можно и проглядеть кого-нибудь. Хотя, судя по записям в альбоме, Мэрили была не из тех, кого можно проглядеть.
– Тут везде написано «Талли», – заметила Лили. – Может, это не мамин альбом.
– Нет, смотри-ка – некоторые пишут «Мэрили», хотя это в основном учителя. Друзья зовут ее Талли – это, наверное, прозвище.
– Может, от фамилии. Ее фамилия была Талбот – до того, как она вышла замуж за папу.
Душка кивнула:
– Думаю, ты права. Ты очень умная, Лили.
Девочка зарделась и внезапно замерла, перевернув страницу. Здесь была всего одна надпись, прямо посередине, выведенная жирным черным маркером, – по-видимому, эта страница была зарезервирована как VIP-место на переполненном стадионе. «Люблю тебя, Талли. Жду не дождусь нашей свадьбы. Джон».
– Что еще за Джон? – спросила Лили, напрягшись всем телом. – Папу зовут Майкл.
– Ну, по-видимому, школьная любовь твоей мамы. Понимаешь, люди заканчивают школу очень юными – в семнадцать-восемнадцать лет. В наши дни редко бывает, чтобы девушка вышла замуж за школьного возлюбленного, тем более если она поступает в колледж и знакомится там с другими людьми.
– Такими, как папа.
– Совершенно верно. – Душка быстро перевернула страницу, поняв, почему Мэрили не хотела показывать детям свой выпускной альбом.
Они медленно листали, обсуждая смешные прически и наряды, удивляясь, почему нет селфи и почему альбом вообще не похож на «Фейсбук». При этих словах Лили Душка даже ощутила что-то вроде ностальгии.
– Смотрите, вот мама! – Лили радостно указала на групповое фото чирлидеров, образовавших впечатляющую пирамиду. Мэрили стояла внизу, в самом центре. – Она была капитаном, видите? – Облупившийся ноготок Лили указал на подпись под фотографией: Мэрили Талбот (Талли) – уже четыре года капитан команды «Орлы».
– Она не говорила, что была капитаном. – Голос Лили дрожал от восхищения. – Жду не дождусь, когда расскажу Бейли.
Душка приподняла бровь, но ничего не сказала.
– Смотрите, какая она была красивая, – сказала Лили.
Душка вынуждена была согласиться. Блестящие темные волосы, длинные стройные ноги, сияющая кожа, которая не нуждалась в косметике и помощи дерматолога.
– Она и сейчас красивая, – сказала Душка, потому что так оно и было. Мэрили Данлап и сейчас выглядела очень привлекательно. Но совсем не так, как девушка на фото. Она не только стала старше, изменилось что-то еще, что трудно было назвать. Душка подумала – наверное, выражение глаз. Юная чирлидерша смотрела на мир иначе, словно понимала, кто она такая и где ее место в этом мире.
Душка наклонилась поближе, пытаясь разглядеть фото и щурясь сквозь очки. Теперь ей была видна тень хмурой складки между бровями Мэрили, показывающая, что не так она и беззаботна, хотя радостная улыбка говорила об обратном.
Душка вновь выпрямилась:
– Ты знаешь, когда погиб твой дядя? Сколько маме было лет?
Лили пожала плечами:
– Она не любит об этом говорить. Но, кажется, она училась в старших классах.
Душка медленно кивнула, и они продолжали листать страницы. Остановились на той, где была фотография футбольной команды. Лицо одного из игроков было обведено сердечком, пронзенным пернатой стрелой. Склонившись, Душка прочитала подпись: Джон Д. Коттсволд, капитан футбольной команды. Она быстро перевернула страницу, пока Лили не обратила внимание на эту подпись или на лицо подростка с квадратной челюстью. Они листали и листали, разглядывая фото незнакомцев, постоянно видя Мэрили в составе всевозможных групп и клубов. И почти всегда рядом с ней был Джон Д. Коттсволд.
– Смотрите! – завопила Лили, прежде чем взгляд Душки успел сосредоточиться на новой странице. – Выпускной бал! А мама – королева бала.
Ничего удивительного не было в том, что рядом с Мэрили стоял Джон; она – в черно-синем вечернем наряде, он – в подходящем по тону костюме. Оба – в картонных коронах, улыбаются в камеру на серии фотографий; на одной Мэрили прижалась губами к щеке Джона, внизу подпись: «Выходи за меня, Талли!» – уже знакомым почерком.
Душка уже готовилась к новым комментариям Лили, но девочка вдруг захлопнула альбом.
– Кажется, мама пришла.
