Мамы как раз ждали детей из школы, и Мэрили воспользовалась случаем, чтобы исподтишка присмотреться к ним и понять, не читают ли они блог с телефонов или ноутбуков, не смотрят ли на нее, не шепчутся ли. Она всегда могла понять, когда люди обсуждают других людей или хотят обратить на них чье-то внимание – они говорили одними уголками рта, словно движения губ могли их выдать. А потом собеседник делал вид, что восхищается декором в непосредственной близости от объекта обсуждения.
Но, к счастью, все виндвудские мамаши, судя по всему, обсуждали утреннее собрание, посвященное празднику осени. Это было главное школьное мероприятие по сбору средств и, по мнению Хизер, самое важное событие года. Она, разумеется, возглавила комитет и, прежде чем директор закончил говорить, уже хлопала собравшихся по плечу и требовала туда вступить. Под шумок Мэрили потихоньку скрылась, пока Хизер не заставила ее заняться чем-нибудь совершенно неинтересным, на что не было ни сил, ни времени.
Увидев в дверях Линди, Мэрили помахала ей рукой.
– Прости, что опоздала, – сказала Линди, садясь за стол. – Во время собрания мне позвонили с работы, и я только что закончила разговор. – Поставив большую сумку на пол, она улыбнулась при виде огромной керамической чашки, стоявшей у нее перед носом. – Ух ты, спасибо! Откуда ты знаешь, что я люблю черный кофе?
– Проходила мимо Дженны по пути к медиацентру и спросила у нее. Я видела, что ты уходишь, и поняла, что можешь опоздать.
Линди охотно отхлебнула большой глоток.
– Мне кажется, ты моя новая лучшая подруга.
Мэрили наклонилась к ней поближе:
– Пожалуй, за это звание тебе придется побороться с Хизер.
Линди удивленно подняла брови.
– Да ну?
– Она так сказала на вечеринке, но, наверное, она всем это говорит. Как я поняла, она всех сразу записывает в лучшие подруги. А может, не хочет, чтобы я дулась на нее из-за Лили. Хотя я уверена, что Хизер сказала это до того, как Лили растянула ногу. – Мэрили постучала пальцами по крышке ноутбука. – Читала новый пост?
– Ага. Утром, за завтраком. – Она задумчиво поднесла чашку к губам. – Ничего особенно возмутительного, как мне кажется. Просто наблюдения, и довольно точные. Мне понравилось, как она написала об эвфемизмах, я даже посмеялась. И автор довольно туманно описывает своих героев – может, они даже сами не поймут, что речь о них. Большинство людей видит себя иначе, чем их видят другие. Ты по-прежнему не догадываешься, кто этот блогер?
Мэрили покачала головой, окинув взглядом битком набитое помещение, улыбнувшись в ответ нескольким мамам, приветственно помахавшим ей рукой, в том числе Шарлин Каваньяк, с которой они помогали друг другу возить детей в школу. Они еще не составили график поездок на следующую неделю, и Мэрили уже начала сомневаться, а стоит ли. Во-первых, Шарлин никак не могла запомнить имена детей Мэрили и называла Колина Коннором. Оптимизма не придавал и тот факт, что сегодня утром на ней были шлепанцы на несколько размеров меньше – судя по всему, она забыла обуться, выйдя из дома, нашла в машине дочкину обувь и решила, что и так сойдет.
– Понятия не имею, – сказала Мэрили. – Я здесь никого не знаю достаточно хорошо, чтобы делать о них такие выводы. Ну кроме Хизер, но она так занята, что я не могу представить, чтобы она находила время еще и на блог – спит, что ли, из-за него меньше?
Линди сделала еще глоток, держа огромную чашку обеими руками.
– Тебе очень повезло, что ты нравишься Хизер. А иначе твоя жизнь – и жизнь твоих детей – стала бы пыткой.
– Что ты имеешь в виду? – Мэрили наклонилась к ней поближе, чтобы их не подслушали. Линди пожала плечами:
– Ну сама понимаешь. Приглашения «теряются» в почте, так что вы с детьми не попадаете ни на какое мероприятие, комитет, который ты хочешь возглавить, или распадается, или поглощается комитетом, который возглавляет сама знаешь кто. Это, конечно, глупо, и мы уже слишком старые, чтобы так себя вести, но тем не менее. Хизер любит рулить процессом, и по большей части в самом деле бывает полезной, и старается вести себя как можно более мило – даже пригласила меня принять участие в выборе нового учителя обществознания, но это, наверное, потому что я в составе родительского комитета. Но все равно приятно. Хоть какое-то разнообразие. – Линди повернулась посмотреть, кто зашел в кофейню, потом снова перевела взгляд на Мэрили. – Общаясь с этими мамашами, я чувствую себя как в школе. Надеюсь, что со мной станут дружить самые популярные девчонки – как правило, самые мерзкие. У меня, черт возьми, диплом Йеля, но мне постоянно кажется, что я до них не дотягиваю. – Она нахмурилась. – Прости, что вывалила на тебя все это. Просто Бейли устроила Дженне веселую жизнь – не дает ей ни с кем играть, указывает, где ей можно сидеть, а где нельзя, и все такое. А, судя по моему опыту, мерзкие девчонки учатся быть мерзкими у своих мамаш, которые, вне всякого сомнения, в детстве были точно такими же.
Вкус кофе внезапно показался Мэрили горьким. Она держала его во рту, не в силах проглотить. Ей вспомнилось, как она, еще совсем маленькая, сидит в школьном автобусе, который должен везти детей в летний лагерь, и рядом с ней садится толстая девочка с густыми бровями, и потные жирные бедра прижимаются к ее ногам. Это воспоминание теперь, в кофейне, среди женщин, показалось ей совсем блеклым. В отличие от воспоминаний о том, какие гадости она наговорила той девочке. Какой критике подвергла ее внешность. Теперь Мэрили понимала, что девочка ничего не могла поделать со своим весом. А тогда издевалась над ней. И девочка расплакалась. Этот эпизод навсегда въелся в подсознание Мэрили и время от времени всплывал, не давая ей спать по ночам. Мэрили проглотила кофе, сумев не закашляться.
Услышав скрежет колес по цементу, все повернулись к окну, выходившему на парковку, и увидели, как гигантский, очень старый нежно-голубой «Линкольн» заехал своей огромной мордой на тротуар. Водитель не сразу сумел открыть дверь, видимо, потому что она была размером с современную машину и сделана из прочного металла. Линди уже поднялась на ноги.
– Я пойду помогу ей.
Мэрили посмотрела на машину и подумала, что белое облако волос над рулем ей знакомо.
– Это же…
Мэрили знала, что у Душки есть машина, но никогда ее не видела – она всегда была припаркована с другой стороны Душкиного дома.
– Душка Прескотт, – подтвердила Линди, направляясь к двери. Мэрили последовала за ней. – Я тысячу раз предлагала ей сменить машину на что-нибудь посовременнее. Но, увы, она в полном порядке, а Душка явно не намерена с ней расставаться, пока она совсем не развалится.
– Как, и ты знаешь Душку? – удивилась Мэрили.
– Кто же не знает Душку? Мы обе дважды в год участвуем в благотворительной барахолке в доме престарелых, организуем все пожертвования. Она и себе там берет кое-что. У нее уже собралась целая коллекция рождественских свитеров.
Мэрили не успела расспросить Линди как следует, не успела даже удивиться – они уже дошли до машины, и Линди схватилась за дверцу.
