– Она такая хорошенькая, правда? – спросила она Холли, прижимая малышку к своей безупречнойщеке.
– Да, – все, что смогла сказать Холли. Она украдкой взглянула на Эйдана, но он безучастно смотрел на землю.
– Я – Клара, – сказала рыжая, когда стало понятно, что от Эйдана представления ждать бесполезно. В ее речи слышался еле заметный ирландский акцент.
– Холли.
Повисла ужасная, пустая тишина, и Клара с нарастающим смятением переводила взгляд с Холли на Эйдана. Он не шевелился, и Холли видела, как на его щеке дергается мускул.
– Хорошо. Нам надо ехать, да, Эйдан? Была рада познакомиться, Холли, – бросила она через плечо, когда они уже заворачивали за угол. Холли собрала все силы, чтобы не разрыдаться, когда увидела, как Эйдан буднично положил руку Кларе на плечо. Кем бы ни была эта богиня, она определенно очень хорошо знала Эйдана, и ему, похоже, с ней было тоже комфортно. Холли вспомнила, как Энни рассказывала, что его бывшая выглядела, как модель, а еще слова Эйдана о том, как на него повлиял разрыв. Это была она? Клара одумалась и вернулась, чтобы вернуть своего мужчину. Холли не была уверена, но одно она знала точно – она очень, очень разозлилась.
– Руперт! Руперт, просыпайся!
– Что такое? – пробормотал он. Когда они вернулись домой в восемь утра, он упал на кровать по диагонали и больше не шевелился.
Она перестала толкать его и вместо этого приподняла его руку и прилегла рядом, пока его лицо не оказалось напротив ее.
– Зайка, – прошептала она. – Подвинься немножко, обними меня.
Это возымело немедленный результат: Руперт лениво открыл глаза и посмотрел на нее, расплываясь в улыбке. Прижавшись к нему плотнее, Холли обнаружила, что даже целая ночь употребления вина, пива, коктейлей и всех бесплатных крепких напитков, которые предлагал Лаганас, никак не повлияли на его потенцию. Он приподнялся на локте и нетерпеливо расстегивал ее шорты.
Холли закрыла глаза и вздохнула. Она совсем не этого хотела, но как теперь ему отказать? Она представила, как Эйдан делает то же самое с ослепительной Кларой – поднимает ее в воздух, чтобы она могла обвить его талию своими безумно длинными ногами, запускает руки в ее волосы и целует в шею, – и ее нежелание стало отступать. Возможно, это именно то, что ей нужно, – воссоединиться со своим парнем. Руперт прилетел в такую даль, потому что соскучился по ней, а чертов Эйдан заставил ее поверить, что у него к ней настоящие чувства, а затем сунул ей под нос свою бывшую девушку. Она поверить не могла, что оказалась такой дурой – поверила мужчине, которого знала всего несколько дней, вместо своего дорогого и верного парня. Заставляя себя сконцентрироваться на том, что Руперт с ней делал, Холли зарылась лицом в подушку и дала волю слезам.
Далеко за полдень Холли с Рупертом наконец спустились вниз. Вдохновленный солнечным светом, бьющим в окно, Руперт вынес свое пляжное полотенце на задний двор и постелил себе на траве.
– Пить хочешь? – спросила нервничающая Холли, остановившись около открытой двери.
– Ага, пивка бы, – улыбнулся он в ответ.
– Я имела в виду воду или сок, – пробурчала она, но вернулась в дом и достала бутылку пива. Она чувствовала себя скверно. После их потного и торопливого секса Руперт тут же уснул, оставив охваченную безнадежностью и отчаянием Холли ворочаться и метаться на постели. Она не могла отделаться от воображаемого вида Эйдана с Кларой и ненавидела его за то, что он заставил ее почувствовать себя ужасно. С другой стороны, она прекрасно понимала, что сама – едва ли не самая большая лицемерка на всю Грецию, а может быть, и мир. Она посмотрела на свой маленький дом, на шторы, которые сшила и повесила на окна, на цветы, которые она поставила на столик у дивана, на картины, которые она вытерла и повесила на пустые стены. Это место стало действительно похожим на дом, а это означало, что кто-нибудь наверняка захочет его купить. Неожиданно она абсолютно точно поняла, что ей нужно перестать жить в этом глупом пузыре. Пришло время продать дом и вернуться в Лондон. И чем быстрее она это сделает, тем лучше.
С новым чувством решимости Холли пошла обратно во двор с пивом в руке и тут же обнаружила Эйдана и Клару, болтающих с Рупертом, словно это самая обыденная вещь на свете. Руперт бессовестно пялился на Клару, но Холли сложно было его в этом винить – бывшая Эйдана надела микроскопический лиф от купальника и белые джинсовые шорты. Эйдан стоял немного в стороне, но Филан (вот предатель!) плотно прижимал свою голову к голому бедру Клары.
– А вот и ты, Холли, – сказала она, оборачиваясь на звук закрывающейся двери.
Почему, черт побери, она себя ведет, будто они вдруг стали лучшими подружками?
– А вот и я, – ответила Холли, даже не пытаясь скрыть неприязни в голосе. Руперт уже сидел и удивленно поднял брови, не поняв, почему ее настроение так сильно изменилось.
Клара, однако, не заметила ледяного тона Холли, хотя той казалось, что он может силой ненависти превратить в камень любого на расстоянии трех метров. Она не могла посмотреть на Эйдана, в большей степени потому, что не знала, что сделает, если он улыбнется своей насмешливой улыбкой. Зачем он так над ней издевался?
– Мы едем пообедать в Порто Лимнионас, – сообщила Клара. – Ребята, не хотите присоединиться? Уверена, мы все поместимся в джипе. Да, Эйди?
Эйди? ЭЙДИ??
– У нас другие планы, – отрезала Холли, пока Руперт собирался открыть рот. – Но спасибо за приглашение. – Последняя часть прозвучала так неискренне, что даже Филан уставился на нее. Надо быть осторожнее.
Клара выглядела слегка озадаченной, поэтому Холли торопливо добавила, что оставила в Каламаки мопед и они с Рупертом должны поехать забрать его. Она ничего подобного совсем не планировала, но отговорка прозвучала вполне убедительно. К тому же она действительно хотела забрать мопед – он понадобится, чтобы поехать в город на встречу с риелтором.
– Хорошо вам повеселиться, – крикнул вслед Руперт с завистью в голосе, когда Эйдан и Клара скрылись за углом дома.
– Он не очень-то дружелюбен, – сказал Руперт, когда они уехали, а Холли вспомнила их первую встречу, когда они сразу же поссорились.
– Я его почти не знаю, – солгала она. – А ее вообще сегодня первый раз увидела.
Он внимательно посмотрел на нее, и Холли поковыряла носком камни в пыли.
– Давай, – сказала она, взяв Руперта за руку и сжав ее, – пойдем отсюда.
Им потребовалось больше часа, чтобы дойти от Лаганаса до Каламаки, в основном из-за того, что Руперт постоянно останавливался и наносил солнцезащитный крем на свои краснеющие плечи. Он держал ее за руку, пока жаркое солнце не сделало его ладони слишком мокрыми, но и тогда не отходил далеко от нее. Он всегда был довольно сентиментальным, но она не знала, что настолько. Неужели он почувствовал, что она ускользала от него?
Холли все еще старалась держать крышку, накрывающую гнев к Эйдану. Она даже боялась говорить, потому что вместо слов мог вырваться рев. Поэтому она лишь улыбалась и кивала, пока Руперт рассказывал о работе и своих впечатлениях от острова.
