Холли была ужасно тронута и почти согласилась, как вдруг вспомнила про Эйдана и их договоренность про обед в Кери.
– Вообще-то, у меня планы, – призналась она виновато. – Эйдан повезет меня в Кери.
– А? – Брови Энни взлетели до потолка.
Черт! Теперь ее утверждение про то, что Эйдан – всего лишь друг, выглядело не очень-то убедительно.
– Я, наверное, могу отменить, – закончила она неуверенно, понимая, что даже если и передумает, то не знает, как связаться с Эйданом.
– Нет-нет-нет! – Энни уже шла к двери. – Я не хочу вставать на пути зарождающейся… э-э-э… дружбы между вами.
Не улыбайся она так добродушно, Холли могла бы счесть ее слова насмешкой.
– Может быть, в другой раз, – попросила она, когда Энни уже стояла в дверях. – Я очень хочу посмотреть рынок.
– Конечно. – Энни помедлила секунду, потому подошла к Холли и крепко обняла ее.
– А это зачем? – спросила Холли. Ее голос утонул в гнезде волос Энни.
– Ты выглядела так, как будто тебе это нужно, дорогая, – сказала Энни, выпуская Холли из объятий и сжав еще раз ее плечи перед тем, как уйти по тропинке.
«Она права, – подумала Холли, смахивая слезу, – мне действительно это было нужно».
Эйдан приехал как раз, когда Холли заканчивала отделку новой блузки, которую она сшила из лондонской кремовой майки и самого нежного греческого кружева. В одном из ящиков в спальне Сандры она обнаружила бархатный мешочек с пуговицами и как раз пришивала их, когда он появился в открытой задней двери.
– Я могу подождать, – сказал он с порога, поднимая руку, когда она вскочила со стула.
Склонившись снова над работой, Холли почувствовала на себе его взгляд, и ей пришлось приложить массу усилий, чтобы пришить пуговицы, не нервничая и не исколов себе пальцев.
– Сегодня без Филана? – спросила она, пристроив вешалку с новой блузкой на спинке стула.
– Не. – Он сделал шаг вперед, поднял рукав ее творения, позволив материалу проскользнуть сквозь его пальцы.
– Этот дурачок боится лодок, а я подумал, что мы могли бы покататься после обеда. Это очень красиво, кстати.
– Правда? – Холли покраснела от удовольствия. – То есть это не так уж и важно, просто я хотела убить несколько часов.
– Ты могла бы подумать, что я хорошо шью, так как я ветеринар, но я это делаю ужасно. На острове столько бедных животных со страшными швами из-за моих толстых пальцев.
Холли хихикнула, глянув на свои маленькие руки. У мамы были такие же. Когда Холли росла, Дженни часто раскрывала ладонь, а Холли клала свою сверху, чтобы сравнить размер. Она так давно не вспоминала об этом, и сейчас всплывшая в памяти картинка вызвала улыбку.
– Все в порядке? – Эйдан внимательно смотрел на нее.
– Да. – Холли тряхнула головой, прогоняя воспоминание. – Пойдем.
Маленькая прибрежная деревня Кери находилась в горной части на юге острова примерно в четырех милях от Литакии. Эйдану потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы доехать до нее. Перед тем как припарковать джип, он провел небольшую экскурсию для Холли, показав ей группы построенных высоко на скалах каменных домиков и узкую полоску пляжа, разделявшую дорогу и море. Знаменитый черепаший остров Маратонисси гордо возвышался прямо напротив бухты, которая была усыпана рыбацкими лодками, парусниками; здесь даже виднелась старая яхта.
– Здесь так красиво, – сказала Холли, когда Эйдан ставил джип на пыльной парковке рядом с узким пляжем.
– Самое лучшее в Кери – закат, – сообщил он. – Я бы с удовольствием остался посмотреть, если ты не против.
Холли кивнула, стараясь не обращать внимания на бабочек, которые уже выпорхнули из ее живота в грудь. Как по сигналу, ее телефон начал вибрировать в сумке. Руперт писал ей, что позвонит после совещания в обед, так что, должно быть, звонил он. Холли игнорировала звонок и прижала сумку к бедру. Это было не очень красиво с ее стороны, но она вообще не могла с ним разговаривать, когда Эйдан даже не знал о его существовании.
– «Океан» там наверху. – Эйдан показал на отвесную скалу, которая окружала бухту.
Ближе к вершине виднелось что-то похожее на ресторан. К нему прилегала терраса, уставленная столами и стульями. Представив, что мама и Сандра проводили здесь много времени, Холли покрылась мурашками.
Они прогулялись по пляжу в приятном молчании. Холли рассматривала бары и сувенирные лавки, а Эйдан смотрел на море. На узкой полоске песка отдыхало множество семей, и Эйдан объяснил, что в этой части острова очень много гостиничных вилл.
– В Лаганас вряд ли повезешь маленького Билли и маленькую Лиззи, так ведь? – пошутил он.
– Я не была там ночью. Там совсем безумие?
– Ну, как сказать. – Он искоса глянул на нее. Легкий бриз подул с моря и взъерошил его кудри. – Если для тебя нормально наступать в лужи блевотины, тогда тебе там понравится.
Холли скорчила гримасу, по которой было отчетливо видно, что для нее нормально и что нет, и Эйдан рассмеялся. Она дошли до конца главной дороги и пришли в бухту. Учитывая, что на настоящей лодке Холли никогда не плавала, она удивилась, как сильно ее к ним сейчас тянуло. Ей ужасно нравилось, что все они имели названия, и она спросила Эйдана, как бы он назвал свою лодку, если когда-нибудь купит ее.
– Наверное, как-нибудь по-ирландски, типа «Трилистник». А ты?
– Это было бы что-нибудь греческое, – сказала Холли. – Но я пока не знаю достаточно слов, чтобы выбрать что-нибудь. Тебе много времени потребовалось, чтобы его выучить?
Эйдан поднял плоский камешек и пустил его по воде. Он подпрыгнул и радостно крикнул, когда камень три раза коснулся поверхности, прежде чем пойти на дно.
– Меньше, чем понадобилось, чтобы научиться этому фокусу, – широко улыбнулся он. – Я намного лучше говорю по-гречески, чем кидаю камни.
– Я даже представить не могу, как это делать, – призналась она, глянув на него через солнечные очки и впервые заметив, что у него появляется ямочка на щеке, когда он улыбается.
– Идем, я тебя научу!
Оказалось, что метать камни намного сложнее, чем можно подумать, и через десять минут попыток Холли сумела изобразить только «плюх и бух», как это назвал Эйдан. В конце концов она стала намеренно бросать камни прямо на дно.
– Я смотрю, твоя колючая часть вернулась, – поддел ее Эйдан, когда она, прищурившись, отвела руку и бросила камень подальше и поглубже.
– Это глупая игра, – сказала она. Солнце припекало, и она беспечно спустила лямки своей майки. На секунду, такую короткую, что Холли засомневалась, не придумала ли она это, Эйдан скользнул глазами по ее открытым плечам.
– Давайте, барышня, – сказал он, выбирая новый камень из кучи, которую сложил у ее ног. Встав прямо за ее спиной, он поднял ее правую руку и вложил в нее теплый камень. – Нужно держать вот так, поняла? – объяснял он, поворачивая ее руку вместе со своей рукой, и мягко надавливая указательным пальцем, чтобы он зацепил камень.
