В XX веке Мишель Турнье сатирически переписал роман Дефо, назвав его Vendredi («Пятница»). В этой версии обращение Пятницы в протестантскую этику выглядит еще более радикально. Крузо решает проверить слугу с помощью даже более бессмысленного задания в духе Сизифа, чем то, что мы находим в уставе Кассиана:
Я поручил ему самую дурацкую работу, которая на всех каторгах мира считается наиболее унизительной: вырыть яму, рядом – вторую, чтобы свалить в нее землю из первой, рядом – третью, чтобы свалить в нее землю из второй, и так далее. Он трудился целый день под раскаленным добела небом, в удушливом зное… Так вот: сказать, что Пятница не возмутился этим бессмысленным занятием, – значит не сказать ничего. Мне редко приходилось видеть, чтобы он трудился с таким беспримерным усердием
[47].
Воистину, Сизиф превратился в героя.
Жизнь со страстью
При рассмотрении хакерской этики в широком историческом контексте нетрудно заметить, что эта этика – понимаемая не только как этика компьютерных хакеров, но и как более общий социальный феномен – куда больше напоминает этику допротестантской эпохи, чем протестантскую. В этом смысле можно сказать, что для хакеров цель жизни ближе к воскресенью, чем к пятнице. Но только ближе: по большому счету хакерская этика не совпадает с допротестантской, с ее идеалом рая как полного ничегонеделания. Хакер стремится реализовать свою страсть и готов принять, что работа даже над интересным заданием не всегда приносит одну только чистую радость. Для хакера страсть означает общее направление его жизни, хотя движение по нему далеко не всегда и не во всем бывает веселой игрой. Линус Торвальдс описывает работу над Linux как сочетание приятного хобби и серьезной работы: «Linux во многом был хобби (хотя и очень серьезным – лучшее сочетание)»
[48]
[49].
Страстные и творческие, хакеры в то же самое время не уклоняются от тяжелого труда. В руководстве «Как стать хакером» Рэймонд говорит: «Быть хакером – удовольствие, но это удовольствие требует больших усилий»
[50]. Да, чтобы создать хоть что-то стоящее, надо постараться. Если надо, хакер готов взять на себя наименее интересную часть работы в общем проекте. Осмысленность общего труда придает значение даже самым скучным частям проекта. Рэймонд пишет: «Самоотверженность и тяжелый труд становятся насыщенной игрой, а не рутиной»
[51]. Есть разница между всегдашней серостью и страстью всей жизни, при воплощении которой иногда приходится решать монотонные, но необходимые задачи.
Глава вторая. Время – деньги?
Еще одна важная особенность специфического отношения хакеров к работе – их отношения со временем. Linux, интернет и персональный компьютер разработаны не в офисе с девяти до пяти. Когда Торвальдс писал первые версии Linux, он обычно работал допоздна, ложился под утро и просыпался к обеду, чтобы продолжить работу. Иногда он переключался с написания кода на компьютерные игры или на что-то вообще постороннее.
Подобные свободные отношения со временем типичны для хакеров, которые ценят индивидуальный жизненный ритм. В своем знаменитом труде Вебер подчеркивает органическую связь между концепциями работы и времени, указывая на характерное чувство времени как на неотъемлемую часть протестантской рабочей этики. Вебер цитирует девиз Бенджамина Франклина «Время – деньги»
[52]. Дух капитализма вырос из подобного отношения ко времени.
При рассмотрении доминирующего в современном обществе подхода ко времени становится очевидно, что, хотя структура экономики во многом изменилась со времен промышленного капитализма, заветы протестантской этики в части организации времени большей частью остались в силе. Сейчас даже маленькие промежутки времени рассматриваются как весьма ценные. Для обозначения этой тенденции сетевого общества Кастельс подобрал удачный термин «сжатие времени»
[53].
