Отличительной чертой нашего исторического периода является новая технологическая парадигма, порожденная революцией в информационных технологиях. Новизна этой парадигмы заключается в новых технологиях обработки информации и влиянии этих технологий на добывание и применение нового знания. Вот почему я использую не понятия «экономики знаний» или «информационного общества», а концепцию информационализма, технологической парадигмы, основанной на увеличении способности человека обрабатывать информацию в ходе двойной революции – в микроэлектронике и генной инженерии.
И все-таки что же такого революционного в этих технологиях по сравнению с предыдущими прорывами в информационных технологиях, такими как изобретение печатного станка? Печать стала поистине значительным технологическим открытием, существенно повлиявшим на все стороны общественной жизни, хотя и произвела значительно бо́льшие перемены в Европе раннего нового времени, чем до этого в Китае, где ее изобрели гораздо раньше. Однако новые информационные технологии нашего времени имеют еще большее историческое значение, потому что они порождены новой технологической парадигмой на основе трех главных отличительных особенностей:
1) их способность к самовозрастанию мощности обработки данных в категориях объема, сложности и скорости;
2) их способность к рекомбинации;
3) многообразие их применения.
Я подробно поговорю об этих особенностях, составляющих саму суть новой, информационной парадигмы, – сначала о каждой из двух фундаментальных технологических областей (микроэлектронике и генной инженерии) по отдельности, а потом об их взаимодействии.
Революция в микроэлектронике коснулась микросхем, компьютеров, телекоммуникации и сетей. Разработка программного обеспечения критична для управления системой в целом, но мощь вычислений зависит от конструкции интегральных схем. Эти технологии обеспечивают невероятный рост способности обработки информации, не только по объему информации, но и по сложности операций и скорости вычислений. И все же как можно измерить «существенный рост» по сравнению с предыдущими технологиями обработки информации? Как узнать, что перед нами революция, обеспечившая беспрецедентный скачок вычислительной мощности?
На первом уровне ответ чисто эмпирический. Возьмем любую единицу измерения обработки информации, будь то биты, число контуров обратной связи или скорость, и за последние тридцать лет мощность вычислений покажет устойчивый экспоненциальный рост, при столь же резком падении затрат на операцию. Рискну выдвинуть теорию, что дело здесь не только в количестве, но и в качестве: данные технологии обладают способностью увеличивать вычислительную мощь, развиваясь на основе знаний, полученных в ходе применения самой технологии. Это рискованная теория, так как вычислительная мощность может упереться в физические ограничения интегральных микросхем. Тем не менее вплоть до настоящего момента каждый апокалиптический прогноз в этой области отодвигался в будущее новыми прорывами в производстве. Продолжающиеся исследования новых материалов (включая биологические, с химическими механизмами обработки информации в ДНК) могут привести к существенному расширению плотности интеграции. Параллельные вычисления, а также растущая интеграция программного кода в аппаратные средства посредством нанотехнологий могут оказаться дополнительными источниками самовозрастающей мощности обработки информации.
Более формально эту теорию можно изложить так: за первые двадцать пять лет революции в информационных технологиях мы стали свидетелями самовоспроизводящейся растущей способности технологий к обработке информации; скорее всего, новые волны уже готовящихся инноваций снимут существующие ограничения; и, что критично, когда (и если) нынешние технологии достигнут пределов своей вычислительной мощности, возникнет новая технологическая парадигма, формы и технологии которой сегодня невозможно представить, если не считать футурологических догадок научно-фантастической литературы.
Микроэлектронные технологии также характеризуются способностью комбинировать информацию всеми возможными способами. Это то, что я называю гипертекстом (следуя традиции Нельсона и Бернерса-Ли), а люди – World Wide Web, Глобальной паутиной. Истинная ценность интернета в том, что он позволяет связать воедино что угодно с чем угодно и заново это скомбинировать. Это достоинство станет более явным, когда Глобальная паутина вернется к изначальному проекту Бернерса-Ли, предполагавшему двойную функцию браузера и редактора, вместо ее нынешнего ограниченного использования как браузера / информационного провайдера, подключенного к системе электронной почты. Хотя проект Xanadu Нельсона
[218] и был лишь визионерской утопией, подлинный потенциал интернета в понимании Нельсона состоял в рекомбинировании всей существующей информации и коммуникации на основе специфических целей, определяемых в режиме реального времени каждым из пользователей/авторов гипертекста. Рекомбинация – источник инновации, особенно если результат рекомбинации сам становится базой для дальнейшего взаимодействия в закручивающейся спирали все более значимой информации. Хотя выработка новых знаний всегда будет требовать приложения теории к рекомбинированной информации, возможность экспериментировать с рекомбинацией информации из множества источников значительно расширяет пространство знаний, так же как и связи между различными областями, – что в точности соответствует происхождению инноваций знаний в теории научных революций Куна. Третья особенность новых информационных технологий – многообразие применения вычислительных мощностей в различных приложениях и контекстах. Взрывной рост сетевых технологий (как, например, языков Java и Jini в девяностых годах), зигзагообразное развитие сотовой телефонии и наступающее всеохватное развитие мобильного интернета (то есть возможности доступа в интернет с помощью разнообразных переносных устройств на базе сотовых телефонов) – это ключевые технологии, указывающие на возрастающую возможность доступа к вычислительным мощностям, включая сетевые, откуда угодно, при условии наличия технологической инфраструктуры и навыков обращения с ней.
Я кратко остановлюсь на второй компоненте революции информационных технологий – генной инженерии. Часто считается, что ее развитие полностью независимо от микроэлектроники, но это не так. Во-первых, чисто аналитически технологии генной инженерии очевидным образом являются информационными, так как сосредоточены на декодировании и постепенном перепрограммировании ДНК, информационного кода всего живого. Во-вторых, связь между микроэлектроникой и генной инженерией гораздо теснее, чем может показаться. Без огромных вычислительных мощностей и возможностей моделирования, реализованных в современном ПО, проект «Геном человека» никогда бы не завершился и ученые никогда не смогли бы определить отдельные функции и расположение отдельных генов. С другой стороны, биологические микросхемы и схемы на основе химических реакций больше не являются исключительным достоянием научной фантастики. В-третьих, теоретически обе технологии могут объединиться вокруг аналитической парадигмы, основанной на сетях, самоорганизации и новых свойствах, как показано в революционной теоретической работе Фритьофа Капры.
