Ибо кого начнет оно одолевать с какой-либо стороны, того заставит пребывать в келье ленивым, беспечным… или, выгнав оттуда, сделает потом непостоянным во всем, праздношатающимся
[191]).
Ценность денег, на которую делают упор Франклин и его протестантская этика, занимает немаловажное место и в ЛР. Роббинс дал своей книге подзаголовок «Как взять в свои руки собственную интеллектуальную, эмоциональную, физическую и финансовую судьбу». В руководствах по ЛР деньги неизменно фигурируют в примерах постановки целей. В книге Роббинса деньги по умолчанию встроены в форму постановки целей, и выглядит это так:
Вы хотите получать:
$50 000 в год?
$100 000 в год?
$500 000 в год?
Миллион долларов в год?
Десять миллионов в год?
Так много, что и не сосчитать?
[192]
Отношение монахов к деньгам сложнее, чем ко всем прочим добродетелям ЛР. Монастыри основывались не для получения прибыли, но неслучайно слово икономия, от греческого oikonomia, употреблялось теологами в связи с доктриной спасения. Общее у капитализма и монастыря – это подчинение всей жизни борьбе за «спасение» или «рай», в том числе и в экономическом смысле.
В движении к цели ничто не должно быть оставлено на самотек, все должно быть учтено. Итак, седьмая добродетель – это постоянный контроль результатов. Читатели Роббинса выписывают свои цели и систематически отмечают прогресс в их достижении. Вот как Роббинс предлагает протоколировать эволюцию собственных эмоций:
1. Запишите все эмоции, которые вы в среднем испытываете за неделю.
2. Составьте список ситуаций, запускающих ту или иную эмоцию.
3. Разработайте противоядие для каждой из негативных эмоций и подберите соответствующие инструменты для запуска Сигнала к Действию
[193].
И снова за строчками Роббинса витает тень Франклина. В «Автобиографии» Франклин рассказывает, как записывал цели:
Я письменно изложил принятые решения, которые все еще можно найти в моем журнале
[194].
Далее Франклин рассказывает, как обнаружил, что просто выписать цели, которых хотелось бы достигнуть, и качества, которые хотелось бы развить, недостаточно: «необходим каждодневный контроль»
[195]. «Автобиография» повествует о духовной бухгалтерии, заведенной Франклином:
Я сделал небольшую книжечку, в которой выделил для каждой добродетели [куда входили ранее упоминавшиеся решительность и спокойствие] по странице. Каждую страницу я разлиновал красными чернилами так, что получилось семь столбиков по числу дней недели, каждый столбик я пометил начальной буквой соответствующего дня недели. Затем я начертил тринадцать горизонтальных линий, отметив начало каждой строки первыми буквами названия одной из добродетелей. На каждой строчке в соответствующем столбике я теперь мог отмечать черной точкой каждое нарушение соответствующей добродетели в означенный день
[196].
Сравните с наставлением монахам систематически отмечать свои достижения. Авва Дорофей писал:
Нам надлежит проверять себя не только каждый день, но и каждые три месяца, каждый месяц, каждую неделю, и вопрошать себя: «На каком шаге обуздания страсти, обуявшей меня в прошедшую неделю, я нахожусь?» И каждый год то же: «В прошедший год поддался я такой-то и такой-то страсти, а что же теперь?» Отцы [Церкви] поведали, сколь полезно каждому из нас очищаться, каждый вечер спрашивая с себя за день, а каждое утро – за ночь
[197].
Вполне можно считать современный контроль результатов светской исповедью, а офис – исповедальней.
Наконец, важно отметить, что приверженность методике связывает монастырь и ЛР в еще одном отношении: в обоих случаях метод приносит ощущение уверенности и ясности. С этой точки зрения вообще неважно, в какую именно методику твердо верить.
И монастырь, и техники личностного роста приносят спасение. Похоже, что в эпоху стремительно усложняющихся и ускоряющихся сетей потребность в твердой почве под ногами возрастает. Похоже, что чем более сложен и стремителен внешний мир, тем больше хочется простоты внутреннего.
ЛР учит людей справляться с запутанным и несущимся миром, ставя себе всё более узкие цели. Для успеха в мире глобальной конкуренции приходится «локализовывать» свои цели всё более точечно. Нужно концентрироваться на одной избранной точке и выбросить из головы оставшийся мир. Скорость достигается за счет концентрации на текущем моменте. Жизнь становится управляемой, когда она усечена до одной цели и одного момента времени. Тогда вопрос становится простым: живу ли я прямо сейчас в соответствии со своей высшей целью? ЛР делает еще один шаг, разбивая любую ситуацию на дискретные составляющие: гибкость, стабильность и т. д. Религиозная окраска методов ЛР ясно дает понять, что, хотя они и направлены на достижение ближайших целей, психологически это не просто средство. Духовная жизнь в сетевом обществе становится легче, когда можно прибегнуть к четкому методу, в спасительную силу которого безоговорочно веришь, и вот почему практики ЛР и фундаментализм находят новых сторонников в сетевом обществе.
Дух информационализма
Некоторые могут задаться вопросом: а зачем вообще изучать ЛР в контексте сетевого общества? Затем, что это исследование может косвенным образом пролить свет на главный вопрос логики экономических сетей, поднятый Кастельсом в «Информационной эпохе». Он спрашивает себя, что представляет собой «этический фундамент сетевого предприятия», этот «дух информационализма», и уточняет вопрос:
Что удерживает сети от распада? Может, это просто технические, случайные и временные союзы? Возможно, для отдельных сетей это и так, но сетевая форма организации должна иметь собственное культурное измерение.
Можно задаться и более общим вопросом: что составляет дух сетевого общества, построенного на информационализме, этой новой информационно-технической парадигме? Сам Кастельс не дает ответа на главный вопрос, замечая лишь, что дух информационализма есть «однолетняя культура», что, к несчастью, то же самое, как если бы сказать, что у него нет никакой коллективной или постоянной ценности
[198].
