Игнат взял меня за руки и подтолкнул сесть к нему на колени. Я не сопротивлялась. Единственно, меня напрягал кот, который сидел на полу и осуждающе на нас смотрел.
Слезла, схватила животинку на руки и выпустила в коридор. Закрыла дверь. Странно, что он не стал царапаться.
Я вернулась к мужчине и, встав перед ним, развязала пояс халата. Несколько раз пошевелила плечами, и шёлковая вещица упала к ногам, оставляя меня перед соколиным взором Игната в чем мать родила.
От его взгляда, полного желаниям, кожа покрылась мурашками. Было приятно и даже возбуждающе. Он просто смотрел, а я уже изнывала.
– Я думал, – выдавливал слова мужчина, – ты мне показала всё… В том золотом платье. Но видеть при свете – это совсем другое. Это намного интимнее, намного сочнее.
Улыбнулась. Ну и слова у него.
– Либби отдыхает, – подмигнула. – Или у нас будет ещё игра? Мне понравилось.
Игнат облизал пересохшие губы, а я решила взять инициативу в свои руки. Медленно приблизилась и нагнулась. Протянула руку, дотрагиваясь до щеки шефа. Легкая небритость была ему к лицу.
– Может, включим телевизор и выключим свет? – предложила я.
– Ну, уж нет, – прохрипел Шевцов, поворачивая голову и целуя мои пальцы.
Сегодня я женщина-кошка.
– Игнат Иванович, на вас очень много одежды, – промурлыкала ему в губы и слегка коснулась их.
– Так раздень меня, – буркнул мужчина.
Я чувствовала, что он еле сдерживается, несмотря на смелые действия.
Его руки трогали мои соски. Точнее, нежно касались, сжимали, мяли груди. Но моё желание из расслабленного переросло в «готовое».
Опустилась на колени и начала расстёгивать джинсы. Сначала шёл ремень, потом пуговка, потом ширинка… Положила руку на вулканический очаг, который скрывался под нижнем бельём, и слегка сжала.
Стон сквозь стиснутые зубы. Смотрю, как от наслаждения Игнат закидывает голову.
– Будет лучше, если ты сам быстренько снимешь с себя всё, а то иначе я растеряю весь запал, – проворковала я.
Мужчина буквально за десять секунд освободился от одежды, представ передо мной во всей красе.
Я могла им любоваться. Особенно той частью, что, напоминала огурец-переросток в супермаркетах. О презервативе я подумала сразу же, но мысль родить ребёнка мне нравилась. Кажется, к тридцати трём годам арбуз созрел.
Игнат сел обратно на диван, а я устроилась между его ног.
– Дай мне сливки, – потребовала я и причмокнула.
Оказывается, я тот ещё экспериментатор!
Мне передали сладкий десерт. Взболтнула и, поднеся к головке члена, надавила на колпачок.
Когда я соорудила на нежной части тела Игната некое подобие клубничного купола, блаженно вздохнула.
– Хоть за фотоаппаратом беги, – пробормотала я и начала слизывать лакомство. – Шеф, это только для личных хроник.
Стон, хриплый смех. Руки нежно зарылись в мои волосы. Его бёдра неожиданно дёрнулись, и я… съела все сливки и облизнулась. Жирновато, но маловато.
Приподняла голову и… Мужчина, не открываясь, смотрел на меня. На лбу проступила испарина, дыхание частое… Взгляд дикий. Мужской. На меня никто так не смотрел.
Опустила голову, прижала ствол к животу, открывая более доступный доступ к «мешочку» (в народе: мошонка, яйца, бубенчики). Снова добавила по капле сливок…
Когда я закончила с приятной экзекуцией, Игнат еле сдерживался, как, собственно, и я. Мне казалось, чувствительность кожи возросла, во рту остался приторно-сладкий привкус, и хотелось уже оседлать мужчину, доставляя удовольствие обоим.
Встала, забралась на колени мужчины, руки которого обхватили меня за талию.
– Стой, – выдавил он, – если сейчас сядешь, то я не продержусь и минуты.
Игриво улыбнулась.
– Потом наверстаешь…
Часть 4
Пятница
«Пятница!» – закричал мозг и унес попу в неизвестном направлении.
[©Интернет]
Если ночь с четверга на пятницу прошла продуктивно, то следует ожидать:
1. Мышечной боли. Везде. В каждом миллиметре тела.
2. Задержки месячных, ибо после трёх заплывов в эротическое море результат должен быть. В любом случае Шевцов целенаправленно решил пустить своих головастиков в ход. И они, возможно, добрались до пункта назначения и атаковали жертву наслаждения.
3. Проспишь на работу.
Мы просыпались медленно, смакуя сказочно прекрасный момент. И то, что немного пахло кошатиной, ничего не меняло. Я потянулась, сладко зевая. И правда, зачем нужна работа, если такое утро? И шеф под боком на тебя смотрит такими глазами, что невольно начинаешь таять. Как снег или ведьма из страны Оз. Улыбнулась.
– Доброе утро, – проворковала я. – Ты лежи, а я по банным делам побежала.
То есть в туалет, а затем в душ.
Пальцы Игната рисовали на моем животе круг. Было и щекотно, и приятно.
– Как же не хочется на работу, – прохрипел он. – Хоть, блин, прогуливай.
– Тсссс, а то придурок-шеф услышит и орать начнёт, – заговорщицки подмигнула и начала вставать с постели. – Он это дело любит.
– Так и знал, что ты за глаза обзываешься.
– Раньше за глаза, потому что трусила, а теперь и в глаза можно. Хотя, – махнула рукой, – самодуры нынче в моде.
– Женщина, я плачу тебе зарплату, – пригрозили мне пальцем.
Рассмеялась.
– Ага, а скоро и свою отдавать будешь, – широко улыбнулась. – Как во всех нормальных семьях, – немного с подковыркой заявила я.
Ох, лицо Игната в этот момент нужно было видеть. Видимо, этот вопрос будем обсуждать.
– Куда после свадьбы ты хочешь полететь? – резко сменил тему Шевцов. – И загранпаспорт есть? Если нет, то надо его сделать. И давай уже ко мне переезжать. Здесь сделаем косметический ремонт и будем сдавать. А средства на карточку. В дальнейшем детям или ребёнку на обучение.
Дальновидный ты мой. Куда деваться.
– Игнат, мы встречаемся меньше недели. И я даже уже вижу себя беременной и босой в нашем доме, но давай замедлим события до свадьбы, ладно?
– Когда у тебя дела?
– Когда на работу приеду, так сразу, – включила дурочку.
– Женские дни когда? – начинал психовать мужчина.
– Обычно в выходные, когда работы нет, денег нет, а по магазинам походить хочется, – выпалила я и убежала.
Месячные должны были прийти через неделю.
После туалета был душ. Еле тёплый, расслабляющий. Дверь я закрыла, потому что предполагала, что некто большой и заведённый прибежит ко мне требовать ответить на вопрос. А мне нужно личное пространство, где я могу немного похихикать и подумать.
