– О как! А мне Тихон сказал, что о самострел стукнулся. А слухи откуда? – прищурился Тит.
– Все говорят! – наотрез отказался сдавать своих осведомителей Лёнька.
– Слыхал да и слыхал, – пришёл ему на выручку Макар. – Не стоит передавать пустое. Что Тимофей?
– Научиться стрелять сам Тимофей не мог, – пожал плечами Леонид. – Но отступаться не собирался. Похоже, он посчитал, что это задачка, как на арифметике, и её надо решить.
– Решил? – поинтересовалась Арина.
– Ага, – расплылся в улыбке Лёнька, но тут же поправился. – Так точно, наставница Арина. Вон, Лёху наставником в стрельбе подрядил. А как так получилось, мы и сами не поняли. Р-раз – и они с ним уже прицел мастерят и самострел доводят, а Алексей ему, значит, на стрельбу руку ставит.
– Неправильно это, обидно за него стало, – Алексей перехватил насмешливый взгляд Тита и покраснел. – И интересно у них там.
– Надо же, – крякнул Тит и поинтересовался у Макара: – Дурному хоть не учил?
– А то ты не видел, – вернул ему ухмылку тот. – Учить умеет. Это у него от отца, видно.
– А что Семён? – перебила обмен колкостями Анна, впечатлённая дотошностью Леонида в делах мелких.
– Урядник Семён в свару не вмешивался, считая, что это правёж между Кузнечиком и Мартыном. Наверное, не хотел, чтоб это стало делом десятка. Только Пустобрёх ему выхода не оставил.
– Поясни, – сосредоточилась на ответе отрока Арина. – Выхода из чего?
– Ну… – замялся Лёнька, стрельнув глазами на Макара… – Мне показалось…
– Показалось ему, – буркнул Тит. – Да не телись ты, каждое слово из тебя тянуть приходится. Говори, что думаешь, и не бойся. Вреда никому от того не будет. Мы вон тоже задачку решаем. По этой… арифметике. Ну и словечки у вас завелись, тошнит уже!
Макар ухмыльнулся и подбодрил ученика:
– Говори, не бойся!
– Нам показалось, что Пустобрёху Кузнечик не важен. Ему важно стать по правую руку боярича, вот он всё и затеял. Сразу за ним – Комар. У этого способностей никаких, драться он, конечно, горазд, да тупой больно. Если Мартын его не поднимет, стоять ему в конце строя. А так Мартыну только Тихоня соперник, вот они Тихона и отодвинули.
– Надо же, и получилось ведь, – неприятно удивился Тит. – На последних стрельбах Тихон от Кузнечика, как от прокажённого, шугался.
– Вот же досада, такой мелкий, а хлопот от него, – ни к кому не обращаясь, произнесла Анна. – Ну что за род такой?
– Гнать. Гнать немедленно, – твердо произнесла Верка. – На выселки, к Дарёне.
– Да погоди ты, – поморщился Филимон. – Гнать проще простого. Разобраться надо.
– Да чего разбираться, – начала заводиться Говоруха, – что, не видно, что Славомировы…
– А ну сядь, баба! – Филимон вдруг рявкнул так, что начавшая было подниматься Верка тут же шлёпнулась обратно. – Уймись! Никто твоего Тимофея гнобить не собирается. А и собирались бы – то дело его и десятка! – Филимон успокоился столь же быстро, как и вспыхнул.
Верка вроде опомнилась, видно, дошло, что не стоит палку перегибать – мужи-то их на совет пустили, но и погнать в любой момент могут, а потому она притихла на своём месте и преданно впилась глазами в Филимона. Тот оценил Веркино благоразумие одобрительным кивком и продолжил:
– Говорю ж вам, гнать – проще всего. Только это ничего не даст, не поймут они. Всё так и будет тянуться. Надо, чтоб они промеж себя всё сами уладили и к правильным выводам пришли. Иначе толку не дождёмся… – он снова развернулся к отрокам. – У вас всё? Ну, а сами что мыслите?
Леонид замялся, бросил быстрый взгляд на Макара и осторожно начал:
– Мы думаем, что ни боярич Семён, ни Тимофей не привыкли вести дел с одногодками, равными им по силам. Боярич командует в крепости просто потому, что он боярич, и никто того не оспаривает. Мы думаем, что Тимофей у себя был тоже за главного – уж больно привычно распоряжается.
– Командует? – удивился Тит.
– Не, не командует… Он никогда приказов не отдает, но все как-то делают, чего ему надо. И когда им командуют, он тоже не любит, хоть и терпит без разговоров. А с Семёном… Никто из них не понимает, как им вести себя друг с другом. Вот для того, чтоб они научились, Кузнечика, наверное, и поставили в десяток гонцов. Но только не на весь день, а только на половину, чтоб урядник над ним полной власти не имел. Но и по углам они разбежаться не могут, а значит, как-то это дело они промеж собой решить должны.
– О, как! – опять удивился Тит и тоже покосился на Макара – Сами дошли или подсказал кто?
– А знаешь, Филька, я тебе последний зуб отдам, если эти двое не решили, что ты мальцов специально стравил, чтоб боярич твой свои зубки поточил, – задумчиво пробурчал Прокоп и остро глянул на отроков. – Али не так?
Анна и Верка тяжело переглянулись. Лёнька, поймав их взгляд, дёрнулся. Положение спас Алексей, бодро отрапортовав:
– Никак нет, господин наставник. Свару начал Мартын Пустобрёх по своему хотению. Никто из наставников касательства к тому делу не имел.
– Надо же, прям-таки никто. И откуда вам про то ведомо? – Филимон прищурился и хмыкнул. – Правильно вы решили. Вполне мог бы и столкнуть лбами, коль совсем бараны, и польза от того была. Да сядь ты, баба! – снова осадил раскрывшую было рот Верку. Та хоть и старалась изо всех сил сдерживаться, но вот такого не выдержала. – Сказано ж тебе, не вмешивался никто. Да и как вмешиваться – неясно.
Макар положил свою ладонь поверх Веркиной.
– Охолонь, я сказал.
– А неча… – начала было она в запале, но тут уже вмешалась Анна:
– Тихо, Вера! Давай послушаем. Промеж собой потом разберёмся.
Верка кивнула, уже спокойно глянула на Анну и сжала Макарову ладонь.
– Бабы, – хмыкнул Прокоп. – Дай волю, так такого сразу напридумают…
– Да что тут придумывать! – Филимон скривился. – Всё у нас в крепости как не у людей, что боярыни, что бояричи, что сопляк этот ваш. Свести я их хотел, это правда – рыкнул он. – Поперво, Сёмка наш боярич, конечно, да только, прости уж, Аннушка, ещё вчера коров пас. А про Кузнечика и не скажешь, что в слободе жил – вон, купчата туровские и те попроще. Думал, сойдутся, чему-то научатся, оба. А во-вторых, дополняют они друг дружку очень крепко. Говорить нечего, Сенька очень хорош в строю, но Кузнечик столь же хорош вне строя. Вместе им надо быть, черти б их побрали! А сейчас и наказать-то никак.
– А с чего это никак? – удивился Прокоп. – Розог отведать да в порубе посидеть. Всего делов-то.
– А кого пороть собрался, Прокопушка? – не удержалась Верка и стрельнула глазами на Анну. – Всех али по выбору?
– Пороть? – задумалась Анна. – Обозлятся, причём все, и поротые и не очень. Так? – спросила она отроков.
